Чтобы грибники не пугались, я свистнул, и желтый пакет подлетел и когда я хлопнул по карману, он занял там свое обычное место. Мы прошли по лесной дорожке минут двадцать и выбрались к заболоченной просеке, за которой начинался осиновый лес. Мне понадобилось всего двадцать минут, чтобы наполнить пакет белыми грибами, – в него входило большое ведро, а я еще для экономии места стал отрезать у грибов шляпки, чтобы больше влезло. Желтый пакет летал по всему небольшому осиннику и находил все новые белые грибы. На подберезовики и красноголовики он не обращал внимания – так я его запрограммировал дома.

Когда грибы больше не было складывать, я свистнул, мой помощник подлетел, аккуратно свернулся и залез в мой карман. Тихая охота была закончена. Если бы я захотел, то за день очистил со своим желтым пакетом от грибов весь лес. Но надо знать меру. С увесистым пакетом, полным белых грибов, я, насвистывая какую-то мелодию, подходил к своему дому. Сосед, который видел, как я пошел в лес, очень удивился, оценив количество и качество грибов, которые я набрал за каких-то полчаса. Он сразу пожелал узнать, где это я собирал, а я в ответ сказал, – в лесу, естественно. Раскрывать свое любимое грибное место и рассказывать про мой метод сбора грибов при помощи заколдованного желтого пакета я не стал: это была бы чистая фантастика, в которую бы никто не поверил.

Дел было так много, что я с трудом с ними справился за полный пятичасовой зимний день. Сейчас я спешил домой, чтобы как следует пообедать и начал вспоминать, какого птичьего молока у меня не было в холодильнике: куриного, или утиного. Все вроде было, но я на всякий случай прикупил еще пару палок колбасы, – вдруг у меня появиться такой зверский аппетит, что я съем все, что у меня было, и тогда я вытащу колбасу и покончу с этим неуемным аппетитом.

Предвкушая скорый обед, я вспомнил, как справлялся с голодом мой приятель -технократ с далекой планеты соседней галактики. Я уже и не помнил, где и как я с ним познакомился: – может, разобрал его летающее блюдце, а может, наоборот, починил. В награду за мою работу он позвал меня к нему в гости, и когда я очутился в его доме на этой планете, то не переставал изумляться, как у него было все устроено.

Он не был на сто процентов человеком, или гуманоидом: – на девяносто процентов он состоял из металла, пластмассы, и лишь остальные проценты состояли из органической материи. Подавляющий объём этой материи занимала душа, разум и мозги. Душа у него была такая, что люди с моей планеты могли ей позавидовать: – добрая, отзывчивая и дружелюбная. Разум и мозги были такие, что наши великие философы могли только ему позавидовать. И, несмотря на это, он был технократ от ног до кончиков волос, – техника была у него на первом месте, а органика замыкала список и была, по его мнению, придатком к его телу.

Я обнаружил его в разбитой летающей тарелке в глухой тайге, и потратил много времени, чтобы починить его самого и его маленький космический кораблик. У него были сломаны все конечности, и я склепал его кости алюминиевой проволокой молотком, а некоторые просто запаял. Когда он смотрел на меня, размахивающего молотком, он подсказывал, что и как мне следует делать, и под его советы я восстановил все функции его ног и рук. Затем я повозился с его летающей тарелкой, и когда нашел неисправность, то с помощью несложных инструментов, таких, как зубило, молоток и пила по металлу, сделал так, что оно снова могло летать, – по крайней мере, до мастерской оно бы долетело.

И вот, когда он, ковыляя на каждом шагу, залез в тарелку, он позвал меня, и эта рухлядь сначала поднялась на пару метров над буреломом, а потом, свистнув на прощанье, устремилось к пылающим в абсолютной темноте звездам. Я не знаю, на каком принципе был построен двигатель этой тарелки, но полет длился всего полчаса, – по моим часам. За это время мы пролетели всю нашу галактику и промчались через несколько абсолютно черных тоннелей, чтобы в самом конце их вынырнуть около планеты голубого цвета, – где и был дом этого моего нового приятеля.