. Напротив приткнулись друг к другу магазинчики. Обойдя церковь, Сергей Семёнович проследовал по бетонному тротуару, потом – по неухоженной грунтовой дороге и, с опаской, мимо заброшенного пемзоблочного здания, откуда слышались возбуждённые голоса подростков. Шум моря усилился, и турист сошёл с дороги на узкую тропку. Петляя серпантином по крутому склону, тропка вывела его на каменистый берег. Сергей Семёнович послушал, как с шипением разбиваются о камни океанские волны, набрал в карман мелких ракушек и вернулся в Дом дружбы.

Он степенно выпил чаю, налив кипятка из мудрёного электрического агрегата под названием «поттер», посмотрел десятичасовые новости вместе с Костиком, а уходя в номер, подарил дежурной занятную гвоздику, сорванную у маяка. Розовые цветки гвоздики были рваными, будто кто провёл когтями по каждому лепестку.

Около полуночи Сергей Семёнович вышел из душевой в тренировочных штанах и белой майке с мокрым полотенцем на плече. Он зашёл в свой номер, аккуратно свернул покрывало, повесил треники на спинку стула и забрался под одеяло. Ортопедический матрас принял грузное тело, лицо туриста расслабилось, блаженная улыбка расплылась по губам, и Сергей Семёнович закрыл глаза.

Ещё в юности, когда брат-пограничник вернулся из армии, а служил он на острове Зелёный[38], Сергей Семёнович пообещал себе, что однажды тоже встанет босыми ногами на чёрный песок[39], перемешанный с пеплом и кусками вулканической пемзы. Брат умер давно, но друзья его на Сахалине остались. Когда Сергей Семёнович позвонил, сын братухиного сослуживца Виталик как раз набирал очередную тургруппу, и вот уже Сергей Семёнович дышит солёным курильским ветром.

Белое, будто алебастровое, лицо с нарисованными бровями наклонилось над ним. Широкий рукав красного кимоно лёг на светлый пододеяльник. Сергей Семёнович вздохнул шумно и перевернулся на другой бок. Тонкая рука вынула заколку из замысловатой причёски, и длинная прядь тёмных волос упала на плечо Сергею Семёновичу. Он беспокойно перевернулся ещё раз. Рукав кимоно, опускаясь, задел спинку стула, прошуршав, как шуршит бамбук, если быстро бежать по тропе, цепляя полами его тонкие листья. Сергей Семёнович неохотно разлепил ресницы. Женщина с алебастровым лицом, наклонившись, смотрела ему прямо в глаза. Маленькие красные губы были так близко к щеке пожилого туриста, что кожей должно было ощущаться её тихое дыхание. Но оно не ощущалось. Нежная прохладная рука тронула Сергея Семёновича за подбородок, чуть отвернув от себя его голову. «Какой дивный экзотический сон», – подумал тучный мужчина из Мытищ и даже не вздрогнул, когда два тонких лезвия вошли ему в шею.

– Готовы? – Айна появилась, когда они завтракали. – Через пятнадцать минут машина подъедет.

– Сергей Семёнович что-то заспался, – сказал Виталик.

– А ты тут для красоты? – Айна сердито посмотрела на проводника. – Давай топай за ним, а то и кофейку не успеет глотнуть.

Виталик дошёл до четвёртого[40] номера и постучал. Из-за двери не доносилось ни звука. Ким проверил душевую и на всякий случай туалеты – везде было пусто. Виталик постучал к Сергею Семёновичу ещё раз, приложил к двери ухо, прислушиваясь, хмыкнул и вернулся в холл.

– Странно, но его вроде нигде нет. Гуляет что ли?

– Может, что-то случилось? – тихо спросила Изуми, ни на кого не глядя.

– Ой, ну что тут может случиться? – сказала дежурная, отложила спицы, взяла связку ключей и пошла по коридору к номерам. Было слышно, как звякнула связка и ключ вошёл в замочную скважину. Скрипнула, открываясь, дверь, и голос дежурной негромко позвал: