– Вы меняете проект, отказываетесь от строительства водохранилища и называете мне имена экспертов, давших ложное экологическое заключение. Я проведу с ними воспитательную работу. И тогда никто не узнает о вашем преступлении Алла Альбертовна. Сколько там осталось времени до даты тендера? Думаю, я зайду за ответом через пять дней. Дабы успеть с треском отменить результаты сразу после их оглашения, если вы окажетесь слишком упрямы. Мэры приходят и уходят. Найду общий язык со следующим.

– Ответ неверный, турист. А жаль. – Она отпила еще немного воды. – Боюсь, скоро ты проснешься на дне реки с кирпичом на шее и переломанными ногами. Но два часа форы я тебе дарю. Убирайся.

В садоводство Варнак вернулся уже в сумерках, замаскировал мотоцикл в кустарнике возле заброшенного участка на соседней линии и, оставив его под присмотром Вывея, прошел до ашрама через центральный проезд, прислушиваясь и принюхиваясь к происходящему вокруг. Угрозы мэра он принял вполне серьезно. Еремей хорошо понимал, что руководителю города, если он смог добиться спокойствия в своем районе, приходилось иметь дело не только с лозунгами и парадами, но и с изнанкой общества во всей ее мерзости. И потому связи у Аллы Альбертовны наверняка имелись не только в полиции и прокуратуре. Однако никого постороннего на улочках между дачами не появилось. Равно как и местных – между опустевшими в будни домиками царила полная тишина, расползались сладкие ароматы зреющих абрикосов и груш, и горьковатые – от куч сорняков, преющих в компостных тучах.

Успокоившись, Варнак свернул к ашраму, поднялся по ступеням, толкнул дверь.

– Смотрите, кто пришел! – издала восторженный вопль полынная «конопушка» и первая кинулась ему на шею.

Стоило ей разжать объятия, как Еремея радостно обнял Нирдыш, потом Ирина, мальчик-переросток, имени которого Варнак все еще не знал, его беременная подружка. Еремей ощутил себя Одисеем, наконец-то вернувшимся домой после долгих странствий. Путником, по которому искренне соскучилась вся его немалая семья. Последней была Галина Константиновна, что тоже обхватила его руками и коснулась губами щеки:

– Я рада увидеть тебя снова, Рома. Это приятно, что ты вернулся.

– Как я мог не прийти туда, где меня так ждут? – ответил Варнак и расстегнул карман: – Вот квитанция, я заплатил.

– Не нужно. Я верю тебе без бумажек.

– Знаю. Но если придут электрики, квитанцию им желательно все же показать.

Старшая кивнула, забрала квиток и предупредила:

– Сегодня мандала. Будь готов.

Что это означало, Варнак не понял, но спрашивать поленился. Обошел дом в поисках Тоши, но девушка отсутствовала. Все остальные оживленно обсуждали два каких-то зеленых брелока с арабской вязью. Еремей еще от дверей услышал, что это защитные обереги от демонов, привезенные из самого Ирана. Однако лешего, чей разум был уже отравлен первой заповедью, прочно засевшей в мозгах стараниями монаха ордена Экклезиаста и уроками Зоримиры, вполне внятно разъяснившей, какие существа, каких символов и почему опасаются, ужасы от появления ифритов, джинов и бесов ничуть не заинтересовали. Он заглянул на кухню, обратил внимание на пустое место под столом, развернулся и вышел из дома. Вернулся с хворостом он примерно через полчаса, и на этот раз судьба одарила Еремея подарком: Маалоктоша, увидев молодого человека из далекой веранды, отдала брелок Нирдышу, быстро пересекла дом, обняла, чмокнула в щеку:

– Как я рада тебя видеть, Рома! Воистину, судьба награждает каждого тем, чего он желает больше всего. Ты нуждался в нас, я нуждалась в тебе. И карма свела нас именно тогда, когда это было важно обоим. Теперь ты с нами.