В немом изумлении разглядывая выданный наряд, Инга даже не нашлась с ответом.

– Пошли, провожу тебя, – протянул он девушке сухую мозолистую ладонь. – Смотри, осторожнее там, не обожгись. Париться-то любишь, а?

Инга встала и помотала головой. В их деревенском доме уже был благоустроенный санузел с ванной, так что надобность в бане давно отпала. Затем отец и вовсе превратил некогда добротную баню в кладовку.

– Ох, ты ж мне! – возмутился старик. – Да что же это деется? Ничего, смоешь с себя все плохое. Хорошая банька завсегда радость телу и духу дарит!

Заведя Ингу в предбанник, старик показал ей, где полотенца, мыло и веник. Сам же остался ждать ее на крыльце.

Девушка быстро, насколько позволяла больная нога, разделась. Колготки, на которых не было живого места, полетели в печку. Остальное она аккуратно сложила на лавку и скользнула в парную.

Давно забытый банный дух, жар от печки-каменки, на которую Инга периодически плескала пахучий отвар трав, заботливо приготовленный стариком, свежий березовый веник – все это и правда действовало на нее благотворно. Даже нога стала болеть чуть меньше.

Напарившись и опрокинув на себя пару ковшей студеной воды, Инга принялась намыливать волосы. Мыльная пена застила глаза, и девушка не сразу поняла, что в бане кроме нее кто-то есть. А когда услышала шорох за спиной, повернулась и увидела мелькнувшую сбоку мохнатую ручку, которая звонко шлепнула девушку пониже спины.

От неожиданности она заорала, наскоро промывая глаза, заслезившиеся от мыла. На крик прибежал старик.

– Случилось чего? – он заскочил в парную, нимало не смущаясь голой девицы. Инга немедленно прикрылась веником и покраснела.

– Чаво молчишь? Язык проглотила? Кричала-то почто?

– Меня ударил кто-то, мне страшно стало, – пролепетала Инга, отводя взгляд.

– Да энто банник шалит! Ух, я тебе! – погрозил старик в воздух. Из-за печки послышался сдавленный хриплый смешок.

– Какой еще банник? – заикаясь, переспросила девушка.

– Тот, кто в бане живет! – наставительно проговорил старик и немедленно сменил тему: – Ты давай, дела свои тут заканчивай, да в дом иди. Там тебя кормить и лечить буду. А ты не пугай мне девку! – снова обратился дед к баннику, но ответа не дождался.

Инга наскоро прополоскала волосы и надела рубаху. Взяв свои вещи в охапку, она поспешила к дому, хромая и ойкая при каждом шаге.

Войдя в дом, она положила свою одежду на скамью, а сама села за накрытый стариком стол. Он придвинул ей чугунок со щами, приправленными сметаной, и протянул деревянную ложку.

– На вот, поешь, чем Бог послал.

Почувствовавшая еще в бане зверский голод, Инга с радостью набросилась на еду. Расправившись со щами, она сыто откинулась на стену дома и уставилась на старика, который все это время за ней наблюдал.

– Наелась? – спросил он и, дождавшись согласного кивка, продолжил: – Давай сюда свою ногу.

Инга положила конечность на подставленный табурет. Пока старик осматривал ее ногу, ей вдруг подумалось, что они так и не познакомились.

– А как вас зовут? – нерешительно спросила она.

– Зови дед Панкрат. Леса здешнего Хранитель, – ответил старик, не отвлекаясь от ощупывания ноги.

– А меня Инга зовут.

– Странное у тебя имя. Нездешнее, – заметил дед Панкрат. – Ты не наших что ли будешь?

– Каких ваших? – обиделась Инга. – Я русская!

– Поименовали тебя странно, ну да ладно. Не моего ума это дело.

– Дед Панкрат, а где мы?

– В лесу, где же еще? Аль ты не заметила? – его глаза хитро прищурились.

– А лес этот где? Ну, область там или страна? – настаивала Инга.

– Чудные вещи говоришь. Лес он и есть Лес. Где он испокон веков стоял, там и стоит, – пожал плечами старик.