– Развивает скорость до ста миль в час! Это все благодаря Рейленду. Он прямо волшебник, такие чудеса творит с двигателями.

– Вы нам не поможете? – Том подался вперед. – Нам очень нужно в Лондон поскорее. Вы, наверное, могли бы его догнать. Вдруг по дороге попадутся еще такие же кучи мусора…

– Боги с тобой, малыш! – Рейленд покачал головой. – Лондонские отходы не стоят того, чтобы за ними тащиться в такую даль. Нынче все пускают в повторную переработку, добычи-то мало. Эх, помню я, было время, когда отходы городов лежали грудами по всем Охотничьим Угодьям. Вот тогда было чем поживиться! Сейчас не то, совсем не то. И к тому же, – добавил он, передернувшись, – я не рискну подводить свой городишко близко к Лондону, и вообще к большим городам. Нету им веры. Возьмет да и схрумкает нас. Ам, и все! Нет уж.

Том кивнул, стараясь не выдать разочарования. Он покосился на Эстер, но она, низко опустив голову, то ли спала, то ли потеряла сознание. Том понадеялся, что это просто от усталости и сытной еды. Он привстал, собираясь проверить, все ли с ней в порядке, но тут Рейленд сказал:

– Знаешь, что я тебе скажу, малыш: мы вас подбросим до Ярмарки!

– Куда?

– Ярмарка! Там собираются мелкие городки, пара дней пути на юго-восток. Мы так и так хотели туда заехать.

– На Ярмарку съезжается много разных городов, – подхватила миссис Рейленд. – А если даже ни один не согласится доставить вас в Лондон, вы быстро найдете воздушного торговца, которому с вами будет по пути. Там всегда полно воздушных торговцев.

– Я… – Том запнулся.

Ему было как-то нехорошо. Комната словно качнулась, потом задергалась, как изображение на плохо настроенном визи-экране. Том посмотрел на Эстер: она сползла со стула на пол. С настенного алтаря ухмылялись домашние божки Рейлендов, и кажется, один из них проговорил голосом Орми:

– Конечно, Том, на Ярмарке обязательно найдется дирижабль, там всегда много дирижаблей…

Том упал на колени.

– Хочешь еще водорослей, милый? – спросила миссис Рейленд.

Ее голос доносился как будто издалека:

– Ужас, как долго не могло подействовать, правда, Орми?

И Том едва расслышал ответ Рейленда:

– Надо будет в следующий раз сыпать побольше, дорогая.

Потом завитки узора на ковре рванулись и оплели его и утащили в глубокий сон, мягкий, как вата. Ему снилась Кэтрин.

Выше Первого яруса, выше оживленных магазинов Мэйфера и Пикадилли, выше Квирк-Серкус, где гордо высится на ребристой стальной колонне статуя спасителя Лондона, подобно железной короне, поддерживаемый мощными опорами, над городом нависает Верхний ярус. Это самый маленький и самый значительный из семи ярусов. Там стоят всего три здания, но это самые важные здания в Лондоне. Ближе к корме возносятся к небу башни городской Ратуши – там находятся офисы больших и малых гильдий, и там раз в месяц все они собираются на совет. Напротив – здание, где на самом деле принимаются важные решения: черный стеклянный коготь Инженериума. И между ними – собор Святого Павла, древний христианский храм; Квирк разобрал его на части и заново отстроил здесь, когда превратил Лондон в движущийся город. Сейчас собор выглядит уныло: весь в лесах и подпорках, он ведь не был рассчитан на переезды, и от тряски старинная кладка совсем расшаталась. Хотя скоро он снова откроется для публики. Гильдия инженеров обещала провести полную реставрацию. Если прислушаться, можно различить внутри стук молотков и жужжание дрелей.

Магнус Кром все это слышит, когда его «жук», негромко урча, проезжает в тени собора к Инженериуму. Слышит и улыбается затаенной улыбкой.