Маруся подошла к избе, но не зашла внутрь. Сердце билось в груди, словно птица в клетке, пытаясь вырваться на волю. Она остановилась у деревянной двери и глубоко вздохнула.

– Ох, горемычная, что ж мне делать-то? – шептала она вслух, словно ища ответа у ночного ветра.

Ее взгляд упал на окно комнаты. Оно было темным, но Маруся могла различить тусклый огонек свечи, которую бабушка всегда оставляла гореть на столе. В этот момент в голове родилась мысль, которая поразила ее, как молния. Она подкралась к окну и, заглянув внутрь, увидела бабушку, сидящую у огня. Рядом с ней лежал Уголек, спокойно свернувшись в клубок. Но в комнате пахло не только дымом от очага, но и чем-то еще – землей, сыростью и.. страхом. Маруся не могла ошибиться. Она уже чуяла этот запах раньше, когда была маленькой и играла в саду. Это был запах смерти.

Маруся тихонько отошла от окна и, не глядя назад, пустилась бегом в избу, а оттуда прямиком к батюшке. Он спал в своей комнате.

– Батюшка! Просыпайся! – закричала Маруся, дергая его за плечо.

Батюшка проснулся с трудом, потирая сонные глаза.

– Что ж ты такая хмурая, доченька? – спросил он, глядя на ее тревожное лицо.

– Батюшка, мне надо тебе сказать… – Маруся вздохнула, стараясь унять бешеное сердце. – Я думаю, что бабушка утопила тех котяток.

Батюшка замер, уставившись на Марусю с недоверием. Он не мог поверить в слова дочери, но ее глаза были полны ужаса и печали.

– Откуда ты такое взяла? – прошептал он, словно боясь сглазить свои мысли. – Твоя бабушка – добрая душа, лучше и не сыщешь.

– Батюшка, чую я это, – прошептала Маруся. – Видала я платок ее у колодца, и земляной дух, сырость и.. страх – все там пахнет.

Когда Маруся раскрыла свои опасения перед ним, тот вздохнул тяжело и, скрестив руки на груди, задумчиво посмотрел в огонь.

– Дитятко, ты ведь знаешь, что в деревне не всегда сладко жить, – начал он, словно пытаясь вспомнить старые слова. – Бабушка твоя, как и мы все, с горем пополам день свой тянет. Хлеба мало, а голод силен, вот и приходится делать то, что не хочется. Она наверняка не из зла так поступила, а от безысходности. Годы нынче лихие, и делать приходится то, что уму непостижимо.

Маруся слушала его, погруженная в раздумья. Она понимала его слова и чувствовала горечь невыносимой правды. – Но что же мне делать? – спросила она, обращаясь с надеждой в голосе.

– Маруся, – ответил батюшка, взяв ее за руку, – мы должны быть снисходительными и сострадательными. Времена испытывают нас, и иногда мы вынуждены делать то, что кажется нам нечестным. Но мы должны помнить о сострадании и поддержке друг друга. Пойдем, я поговорю с бабушкой.

Он взял Марусю за руку и повел ее в комнату. Батюшка не хотел, чтобы дочь оставалась одна с этими мрачными мыслями.

Они вошли в комнату, где сидела бабушка. Она подняла глаза на сына и внучку, и в ее взгляде мелькнула тень испуга. Бабушка поняла, что они знают.

– Мать, – начал Батюшка, стараясь говорить спокойно, хотя его голос дрожал. – Маруся рассказала нам о котятах.

Бабушка положила спицы и опустила голову. Она не отрицала.

– Да, – прошептала она. – Я сделала это.

Маруся подошла к бабушке и обняла ее. Она не могла осуждать ее. Маруся понимала, что бабушка не злодейка, а женщина, которой пришлось сделать тяжелый выбор.

– Бабенька, – шепнула Маруся, глядя в ее добрые глаза, – люблю тебя, сердечко мое.

Бабушка крепко обняла внучку. В ее глазах блестели слезы.

– И тебя люблю, Маруся, – сказала она, – прости, дурочку меня, за все.

Батюшка присоединился к ним, и они трое сидели в тишине. В этот момент их семья оказалась на грани разрушения. Но они все еще были вместе.