Так на кого грешить в первую очередь? На пахана грузинской группировки Реваза Батурию или на родную милицию? И ведь ни к одному, ни к другим не явишься с вопросом: господа, это вы убили журналиста Морозова? Значит, нужна агентура, которая была бы вхожа в эти «веселенькие» компании. А где ее взять?

Но ничего не поделаешь, надо, следовательно, придется искать. Как иголку в стоге сена.

– Извините, еще один вопрос, – вежливо сказал Климов, который совсем не собирался обострять отношения с Суворовым, напротив, у него уже созревал план, каким образом расколоть теперь Реваза, выставив против него конкурентом Суворова. Да любого, и Савву Кутузова, и Виктора Потемкина – сплошные полководцы! – А сам Морозов, он не говорил с вами о своих планах? Ну, например, как бы хотел построить свой репортаж? Что снимать? Кого снимать? У вас же наверняка элитная публика бывает, не так ли? А многие ли из них согласятся стать участниками репортажа, где будет говориться о наших общественных язвах?

– Я тебе так скажу, – Суворов уже четко придерживался избранной тактики разговора на «ты», тем более что и выглядел он гораздо старше хотя и усатого, но розовощекого еще Климова, – «светиться» захочет редкий дурак. А моя публика, как ты говоришь, она больше тишину уважает. А если шум и крики, так это в специально отведенных для этого помещениях. Массажными они называются, и работают в них такие девки, такие мастерицы, что там тебе и тайский, и китайский, и какой душе угодно массаж сообразят. Вот откушал он, потом с девочками оторвался маленько – и опять за стол. Это – нормальный отдых, он и денег больших стоит. И за дело. Туфты мы не гоним. Даже вот тебе, если появится такое желание, я могу устроить, но, сам понимаешь, бабки-бабулечки прошу в кассу. Скидки, бывает, делаю, но не халявные.

Климов ухмыльнулся, и Суворов уже было подумал, что следак поймается на его крючок. Кому из мужиков неохота оторваться маленько? Но Сергей Никитович в этот момент вспомнил, словно увидел, Марину, распростертую на ее домашнем, таком удобном ложе, с трудом переводящую дыхание, и подумал, что все эти местные, «завлекательные» соблазны – для таких вот, как сам однофамилец великого полководца, но не для него, уважающего в женщине в первую очередь ее бессмертную душу. Ну а потом, конечно, и тело. Красивая душа без хорошего тела живого интереса для него тоже не представляла.

И на скользящий взгляд хозяина заведения Климов, по-казацки подкрутив кончики усов, ответил прямо, чтоб никаких сомнений не оставалось:

– Раз потребность у публики имеется, наверное, это правильно. Но! – Он поднял указательный палец. – Необходимо, чтобы все было в строгих рамках закона. Иначе это бардаком называется! А насчет бардаков у нас строго.

– Ну дак а как же! – возвел очи к потолку Суворов. – С этим у нас строго.

– А Морозов воспользовался вашим предложением? Тут ведь тайны особой нет. Опять же, наверное, надо было узнать журналисту, как выглядит изнутри ресторанно-увеселительный бизнес, самому все пройти? Как не попробовать? А? Да уж не темните, мне сейчас дело важнее, а не ваши нюансы. Брал массажистку?

– Так а чего? Нормальное, можно сказать, дело. Хотите с ней поговорить? Можно, без проблем. – Он поднял телефонную трубку и сказал: – Надя на месте? Пусть зайдет. Да как есть. – Суворов поморщился и хмыкнул: – Не здесь же...

Вошла высокая и симпатичная девушка в коротком полупрозрачном голубом халатике, под которым, как увидел Климов и даже подобрался невольно, кроме узеньких плавочек, фактически ничего не было. А фигурка у нее была что надо.