Харт не повернулся и не взглянул на нее, и Франческа сорвалась на крик:

– Мы должны назначить новую дату свадьбы.

Харт закончил складывать листы и посмотрел ей в глаза:

– Свадьбы не будет.

Франческа вскрикнула и прижала руки к груди.

– Ты не можешь так думать!

– Но я так думаю. – Наконец в его голосе послышалось раздражение.

Франческа не сразу смогла заговорить.

– Тебе больно, ты разозлен, хоть и не показываешь своего настроения. Мне не стоило сейчас заводить разговор о свадьбе.

Он странно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

– Невозможно разлюбить человека всего за один час или день, Колдер. – Франческа старалась оправдать его слова. – Только утром я была тебе небезразлична – небезразлична и сейчас. Наконец он ей ответил:

– Ты считаешь, что наши отношения основаны на любви. Позволь дать тебе совет – не стоит начинать со мной дискуссию на эту тему.

Предостережение в его голосе было более чем очевидно.

– Я никогда не смогла бы тебя предать!

Взгляд его застыл, добравшись до ее глаз.

– Все к лучшему.

– Что? – закричала Франческа. – Я люблю тебя. Я не виновата, что не смогла прийти на свадьбу!

– Всего хорошего, Франческа, – резко произнес Харт и открыл папку.

Она не могла поверить в происходящее.

– Это все, что ты можешь сказать? Сделать вид, что тебе безразлично, отказаться что-либо обсуждать, оттолкнуть меня, словно я не твоя невеста?

Она чувствовала, как он внутренне сжался, но так и не поднял на нее глаз.

Франческа подхлестнула себя – она будет бороться.

– Ты даже не хочешь смотреть на меня? Я порезала руки и лицо, когда пыталась разбить окно! У меня сломаны все ногти, ладони в ссадинах, потому что я цеплялась за стену, когда пыталась добраться до окна! – Франческа была вознаграждена – Харт поднял на нее глаза. Они были темные, словно грозовая туча. – Утром я получила странную записку, Колдер, приглашение на закрытый просмотр работ Сары! Прочитав ее, я сразу поняла, что мне предлагают увидеть свой собственный портрет. Разумеется, я тут же поехала!

Харт даже не моргнул.

– Разумеется.

Франческа с воодушевлением продолжала:

– Когда я подошла к галерее, дверь была открыта, а картина висела на стене. Я ничего не успела сделать, как меня заперли снаружи. Я несколько часов пыталась выбраться, пока в четыре часа, к моему огромному счастью, меня наконец услышал маленький мальчик. – Она только сейчас поняла, что дрожит как в лихорадке. Харт сцепил руки и опустил глаза.

– Ты сказала, что тебя не ранили.

– Нет, не ранили.

Харт не пошевелился, и Франческа опять сорвалась на крик:

– Это же очевидно, что кто-то не хотел, чтобы мы поженились! Меня заманили в ловушку. Разве ты не понимаешь? Или не веришь мне? – Она теряла последнюю надежду быть услышанной. Почему Харт так себя ведет?

Он опять поднял глаза:

– О, я тебе верю. Но какое это имеет значение? Все кончено, Франческа. – Харт принялся разглядывать бумаги.

Она понимала, что все ее старания разбились о холодность и равнодушие. Все это было притворством, не так ли? Хорошо продуманная игра? Харт навсегда останется человеком неподвластным ее пониманию.

– О боже. Я думала, ты будешь злиться, но ты не зол, верно? Когда ты злишься, ты взрываешься – и напиваешься. Я сделала тебе больно.

Харт опустился в кресло и посмотрел на Франческу:

– Если ты полагала, что я устрою тебе сцену, тебя ждет разочарование. Надеюсь, ты не ожидала увидеть на моем лице слезы?

Франческу насторожил этот насмешливый тон. Она ранила его в самое сердце? Другого объяснения такому поведению нет.

– Ты решил притвориться равнодушным, возможно даже перед самим собой.

– Я пришел к выводу, что наши отношения были ошибкой. Все кончено.