Я не хочу сказать, что в Кодрингтон-холле было что-то прозаичное. В какой-то момент в восемнадцатом столетии у тогдашнего графа Ридлторпа завелись денежки, и он истратил добрую часть своего состояния на то, чтобы разрушить до основания разваливающийся дом своих предков и заменить его громадным новым – великолепным памятником богатству и авторитету его семьи. И хотя многие считали здание старомодным, предпочитая викторианскую безвкусицу или неоготическую мишуру, на меня всегда большое впечатление производила элегантная симметрия георгианской архитектуры.

Кодрингтон-холл оказался изумительным образчиком изысканной простоты того периода. Его единственным украшением был портик с множеством колонн. Под колоннами скрывались громадные черные двери, от которых нам навстречу шел мужчина в рабочей спецовке и в сопровождении двух шумных и практически неотличимых друг от друга далматинцев.

– Привет вам! – громко воскликнул он, перекрывая возбужденный лай собак.

Леди Хардкасл, ожидая, когда шофер обойдет машину и откроет ей дверь, помахала этому человеку рукой.

– Привет вам, – повторил мужчина, когда она вышла из машины. – Рад снова видеть вас, Эмили, старушка.

– Добрый день, Эдмонд, дорогой, – хозяйка поцеловала его в щеку.

– Эдмонд, – повторил мужчина. – Так, кроме вас, меня называла только матушка.

– Да, дорогой, но я никак не могу заставить себя называть вас Пройдохой.

Раздался короткий лающий смех хозяина усадьбы, привлекший внимание собак, которые, энергично виляя хвостами, исследовали чемоданы и саквояжи, выгружаемые Морганом из багажника. Они тоже залаяли. Лорд Ридлторп нежно потрепал их за уши и указал на входную дверь.

– А ну-ка, девочки, – сказал он, – быстро в дом.

К моему изумлению, собаки мгновенно повиновались ему и бросились в дом, тряся ушами и яростно виляя хвостами.

Взяв леди Хардкасл под руку, Ридлторп направился с ней к дому.

– Я так рад вас видеть, – сказал он на ходу. – Мне кажется, что Гарри немного стеснялся пригласить вас, но я сказал ему: «Ерунда, Ветродуй[9], тащи сюда свою сестренку, и вспомним былые времена». Как будто вернемся в Кембридж, согласны?

– Я рада, что он вспомнил обо мне, – отозвалась моя госпожа. – Нам как раз не хватало этих каникул, правда, Армстронг?

Его светлость остановился как вкопанный и повернулся ко мне.

– Чтоб я так жил! – произнес он. – Так это и есть знаменитая мисс Армстронг? Как поживаете?

– Здравствуйте, милорд, – произнесла я с осторожностью, не совсем понимая его слова. «Знаменитая мисс Армстронг» – это хорошо или плохо?

– Не паникуйте, старушка, – лучезарно улыбнулся Эдмонд. – Ветродуй пел вам здесь дифирамбы. Он невероятно гордится своей младшей сестренкой, но о вас говорит так, что можно подумать, будто бы это Эмили ваша помощница, а не наоборот.

– Боже милостивый! – ляпнула я.

– Вот именно, что милостивый, – захохотал хозяин. – Так вот, позвольте представиться – я Эдмонд Кодрингтон, девятый граф Ридлторп. Но вы должны называть меня Пройдоха – все, знаете ли, меня так называют.

– Благодарю вас, милорд, – сказала я.

Он опять рассмеялся и вновь направился к дому.

– Морган отведет вас в помещение для слуг, мисс Армстронг. Мы хорошо позаботимся о вас.

С этими словами они с миледи исчезли, а мы с Морганом остались стоять, окруженные багажом.

– Который из них ваш, мисс Армстронг? – спросил молодой человек, кивнув на гору чемоданов.

Я указала на свой, и механик, выудив его из кучи других, направился с ним к правому крылу громадного дома.

– Я вас сначала представлю, – сказал он, – а потом кто-нибудь из парней отнесет чемодан к вам в комнату – мне кажется, вас разместили в одной комнате с горничной миссис Беддоуз, но она появится только завтра, так что сегодня комната в вашем полном распоряжении.