– Надо проверить, – неопределенно проговорил он. – Кстати, а где у нас Крячко? В принципе, это больше его работа.

– Да Крячко… – Гуров махнул рукой. – У него зуб болит. Не приехал еще. Поеду сам.

– Зуб?! Сколько он у него может болеть? – сердито заворчал Орлов. – Давно выдрать надо к чертовой матери! Он что, у врача так и не был?

– Ты что, Крячко не знаешь? – пожал плечами Гуров.

– В общем, так! Как появится, скажи, что я ему домой стоматолога пришлю с этим, как его… аппаратом по выдергиванию зубов. А лучше со щипцами! Знаешь, как раньше фельдшеры в деревнях зубы драли? И без всякого обезболивающего! А в качестве анестезии деревянную колотушку использовали! Тюк по лбу – и вот тебе общий наркоз! Так вот я такого специалиста к Крячко и отправлю! И еще наряд, чтобы не вырвался! – пригрозил Орлов.

Гуров рассмеялся, представив стоматолога с колотушкой в одной руке и жуткими щипцами в другой, выпученные от страха глаза Крячко и двух молчаливых полицейских, готовых зафиксировать Стаса, чтобы тот не мешал спасительной экзекуции…

– Кто этот мертвый, известно?

– Известно. Зовут Олег Никонов. Профессия – журналист. Постоянно проживает в Москвореченске, – сжато, как на докладе, проинформировал генерал-лейтенант.

Гуров изогнул бровь.

– А по каким делам приехал в Москву?

– А вот это неизвестно, – тут же отозвался Орлов. – Видимо, по журналистским.

– А почему он остановился в частной гостинице? От Москвореченска до столицы полтора часа езды. Для чего ему здесь селиться? Не проще ли сделать свои дела и вернуться домой? Номер в частной гостинице небось недешево стоит. Или у нас провинциальные журналисты стали хорошо зарабатывать? Я, конечно, искренне рад за них, но что-то мне в это слабо верится, чтобы порадоваться от души!

– Лева, Лева! – укоризненно покачал головой Орлов. – Ты заговорил прямо как Крячко! Он на тебя дурно влияет. Что это за меркантильные штучки: «Недешево, сколько зарабатывают»?

– Это не меркантильные штучки, а вполне резонные вопросы, – возразил Гуров. – Я бы, например, не стал останавливаться в Москвореченске, а вернулся бы в Москву на машине.

– Бензин нынче тоже недешев! – отрезал Орлов. – Может, ему так выгоднее получалось? Или человек хотел поселиться с комфортом? А не мотаться туда-сюда по расквашенной дороге зимой!

Гуров в сомнении покачал головой.

– В общем, езжай, – подвел под разговором черту генерал Орлов. – На месте разберешься.

Но когда Гуров подходил к дверям кабинета, генерал-лейтенант окликнул его уже другим тоном:

– Лева…

Гуров обернулся.

Орлов протирал мягкой бархатной тряпочкой снятые очки.

– Ты только там аккуратненько поработай. Ладно, Лева? – просительно проговорил Орлов.

Гуров не стал уточнять, что значит «аккуратненько», поскольку понял, что, скорее всего, распоряжение заняться проверкой журналиста, найденного мертвым в гостинице «Аркада», исходит не от Орлова. Ему, похоже, самому позвонили и велели провести проверку. Так что неопределенное словечко «аккуратненько» включало в себя целый спектр понятий – от просьбы проявить весь свой профессионализм до предостережения проявлять его сверх меры, дабы в служебном рвении не раскрыть того, чего не требовалось.

Гуров, опытнейший сыщик, хорошо знающий изнанку работы в правоохранительных органах, уже смекнул, что целью его нового расследования является некая разведка – прощупать, понять, что там произошло, доложить свои выводы начальству, дабы оно в свою очередь сделало собственное заключение – такое, которое устроит всех. Что ж, к подобным вещам Гурову было не привыкать, и хотя он не одобрял их, но Орлову кивнул в знак того, что все понял и сделает в соответствии с полученными указаниями.