• Один? — немедленно среагировал Митя. — А как же любящий отец, почему ребенка одного оставили? Кстати, сколько ему? Четырнадцать? Пятнадцать?
• Шестнадцать. Совсем взрослый.
• И совсем взрослый парень не проживет один пару недель? Не смеши, он, небось, счастлив без памяти остаться без вашей опеки! А куда, все-таки, ты подевала Шереметева?
• Мить, не спрашивай меня про Марка, — попросила она. — По крайней мере, не сейчас. Я потом тебе расскажу.
• Это так серьезно? — он заглянул ей в глаза и подтвердил: — Серьезно. Значит, не будем о серьезном. Спускайся вниз и быстро плыви на середину моря, я тебя догоню. Только штаны на плавки сменю!

Она засмеялась и отчего-то сказала:

• У тебя, Митька, виски совсем седые.
• Да? — Он озабоченно почесал в затылке. — Как бы мне сегодня не помереть от старости.

И тут Женя поднялась на цыпочки и чмокнула Митю в пахнущую бензином колючую щеку. А потом побежала вниз по лестнице. А он стоял и смотрел ей вслед. И думал, что виски у него и вправду — совсем седые. Черт!