– Ну что же, это сужает временные рамки наступления смерти.

– Я полагаю, излишне спрашивать, не заметили ли вы что-либо подозрительное?

Доктор покачал головой.

– Что же касается меня, я спал, – с грустью произнес Пуаро. – В воздухе я страдаю морской болезнью – почти так же, как и на море. Я всегда заворачиваюсь в кашне и стараюсь уснуть.

– А нет ли у вас каких-либо соображений по поводу причины смерти, доктор?

– Пока я не стал бы говорить ничего определенного. Вскрытие покажет.

Джепп понимающе кивнул.

– Ладно, доктор, – сказал он. – Думаю, нам больше нет нужды задерживать вас. Боюсь, вам предстоит пройти некоторые формальности, как и всем пассажирам. Мы не можем делать исключение для кого бы то ни было.

Доктор Брайант улыбнулся.

– Я предпочел бы удостовериться в том, что у меня на теле не спрятана духовая трубка или какое-либо другое смертоносное оружие, – сказал он с самым серьезным выражением на лице.

– Об этом позаботится Роджерс. – Джепп кивнул в сторону своего подчиненного. – Между прочим, доктор, что, по вашему мнению, могло находиться на нем? – Он указал на дротик, лежавший перед ним на столе в маленькой коробке.

Брайант покачал головой:

– Без проведения анализа трудно сказать. Насколько мне известно, обычно южноамериканские индейцы используют кураре.

– Он способен вызвать такой эффект?

– Это чрезвычайно быстродействующий яд.

– Но ведь его, наверное, не так легко достать?

– Для непрофессионала действительно нелегко.

– В таком случае нам придется обыскать вас с особой тщательностью, – сказал любивший пошутить Джепп. – Роджерс!

Доктор и констебль вышли из комнаты.

Инспектор откинулся на спинку кресла и взглянул на Пуаро.

– Дело довольно странное, – сказал он. – Странное до неправдоподобия. Духовые трубки и отравленные стрелы на борту самолета – это выше всякого понимания.

– Очень тонкое замечание, друг мой, – сказал сыщик.

– Сейчас двое моих людей производят следственные действия в самолете, – сказал Джепп, – специалист по следам обуви и фотограф. Думаю, нам следует допросить стюардов.

Он подошел к двери, приоткрыл ее и отдал распоряжение. В комнату ввели двух стюардов. Более молодой Дэвис был явно взволнован, лицо Митчелла покрывала бледность, и оно выражало страх.

– Всё в порядке, ребята, – сказал Джепп. – Садитесь. Паспорта у вас с собой? Отлично.

Он принялся быстро просматривать паспорта пассажиров.

– Ага, вот она. Мари Морисо – французский паспорт. Вам известно о ней что-нибудь?

– Я видел ее раньше. Она часто летала в Англию и обратно, – сказал Митчелл.

– Наверное, занималась каким-нибудь бизнесом. Не знаете, каким именно?

Митчелл покачал головой.

– Я тоже помню ее, – сказал Дэвис. – Однажды летел с ней утренним восьмичасовым рейсом из Парижа.

– Кто из вас последним видел ее живой?

– Он. – Дэвис указал на Митчелла.

– Да, – подтвердил тот. – Я принес ей кофе.

– Как она выглядела в этот момент?

– Ничего такого я не заметил. От сахара и молока она отказалась.

– В какое время это было?

– Ну, точно я сказать не могу. Мы летели над Ла-Маншем… Примерно в два часа.

– Что-то около этого, – подтвердил Альберт Дэвис.

– Когда вы видели ее в следующий раз?

– Когда принес ей счет.

– В какое время это было?

– Минут через пятнадцать. Я подумал, что она спит – а оказывается, она уже была мертва! – В голосе стюарда прозвучал ужас.

– Вы не заметили вот это? – Джепп показал ему дротик, напоминавший осу.

– Нет, сэр, не заметил.

– А вы, Дэвис?

– Последний раз я видел ее, когда принес ей галеты с сыром. Она была в полном порядке.

– По какой системе вы обслуживаете пассажиров? – спросил Пуаро. – За каждым из вас закреплен отдельный салон?