– Здравствуйте, мистер Мерриман[1], – вежливо поздоровалась она приглушенным, на грани шёпота, голосом, когда её «позорное шествие» закончилось у конторки.

Библиотекарь, который, кажется, всю жизнь положил на то, чтобы противоречить своей фамилии, нахмурился ещё сильнее – что не значило недовольство. В равной мере это могло быть внимание, доброжелательность и даже радушие. Во всяком случае, Агнессе очень хотелось так думать.

– Ваш билет, – сухим и трескучим голосом потребовал он вместо приветствия. Девушка, не стушевавшись, тут же положила на тёмное и потёртое дерево столешницы требуемый документ. За два года он принял уже совсем непрезентабельный вид, но поменять его стоило денег и времени, так что Агнесса намеревалась использовать его до последнего. Как было и со школьным, который она истрепала намного сильнее, поскольку в период обучения с чистой совестью посещала библиотеку не раз в три дня, а ежедневно.

«Я никак не пойму, почему ты сопротивляешься небольшому применению летального воздействия к этому заносчивому сморчку?» – лениво проявился Мельхиор. В библиотеке он становился почему-то несколько вальяжным и непривычно остроумным.

«Ровно потому же, почему я возражаю против насилия во всех остальных случаях – это плохо,» – мягко откликнулась Агнесса.

Мистер Мерриман в который раз разыграл небольшую сцену, выразив всевозможную брезгливость и снисходительность. Взял в руки кончиками больших и указательных пальцев читательский билет Агнессы и на вытянутых руках поднял тот на уровень белёсых глаз. Медленно и тщательно прочёл написанное там имя, внимательно, поверх билета, посмотрел на девушку, потом сверился с номером документа…

«…например, можно запихать ему книжку в рот и сломать шейные позвонки…»

«Нет, нельзя.»

Иногда Агнесса ловила себя на совсем неучтивой и неподобающей юной леди мысли стукнуть кулаком по столешнице и закричать, что она сюда уже четвёртый год исправно ходит, что он её с детства знает, и что пора бы уже запомнить, как её зовут и как она выглядит! Останавливало только твёрдое понимание, что весь этот спектакль – единственное доступное одинокому и всеми покинутому библиотекарю развлечение. Так почему она должна отказывать ему в этом маленьком удовольствии? И она продолжала улыбаться, терпеливо дожидаясь разрешения приступить к чтению.

– Вроде всё сходится… мисс Баллирано. Вот ваши перчатки, – с мягким шлепком он выложил на столешницу безразмерные белые хлопковые перчатки, обязательный атрибут пользователя местной литературой, а затем вновь строго воззрился на девушку. – Правила поведения в библиотеке…

«…или оглушить, завалить кучей ненужной макулатуры из раздела теоретической магии и поджечь…»

«Не-а.»

– Извините, мистер Мерриман, но я правда знаю правила, – осмелилась прервать поток нравоучений Агнесса, поскольку он мог затянуться на все полчаса, а ей сегодня ещё нужно было успеть вечером на работу. Когда она подходила к библиотеке, часы пробили одиннадцать, стало быть, времени на чтение оставалось не так уж много.

Она постаралась сгладить впечатление виноватой улыбкой, хотя и знала, что это бесполезно, схватила перчатки и с нетерпением нырнула в ближайший боковой проход, к книжным стеллажам.

Здесь царило для неё настоящее раздолье – десятки тысяч книг, рукописей и журналов, столы со светильниками, за которым можно было удобно расположиться и конспектировать нужную информацию, и в некоторых секциях – даже стояли уютные кресла. Правда, доступ туда был только у очень важных гостей, но Агнесса пару раз, всё же, умудрялась просочиться и почитать в невероятно комфортных условиях. Нужно просто вовремя улизнуть.