Дарси высунулся в коридор и попросил миссис Рейнолдс принести кувшин с водой и салфетки. Все доставили очень быстро, и Дарси решил, что экономка предусмотрела возможность такой просьбы и ждала у крана в соседнем помещении. Не входя в комнату, она вручила кувшин и салфетки Дарси, а доктор Белчер тем временем подошел к саквояжу с инструментами, извлек оттуда ватные шарики, тщательно протер ими кожу убитого и бросил покрасневшие шарики в воду. Он и доктор Мерфи поочередно внимательно осмотрели рану и исследовали кожу вокруг.

Первым заговорил доктор Белчер:

– Его ударили чем-то тяжелым, возможно, круглой формы, но так как кожа повреждена, не могу точно утверждать, какой точно формы и размера было орудие убийства. Но в одном я уверен: он погиб не от этого удара. Не знаю, согласен ли с этим мой коллега.

Доктор Мерфи молча жал на кожу вокруг раны, а спустя минуту произнес:

– Согласен. Рана поверхностная.

Тишину нарушил суровый голос Хардкасла:

– Тогда переверните его.

Денни был грузным мужчиной, но Браунриг с помощью доктора Мерфи перевернули тело одним движением.

– Прибавьте света, пожалуйста, – попросил Хардкасл; Дарси и Браунриг взяли по две свечи и, приблизившись к трупу, держали в каждой руке по свече. Воцарилось молчание: никто из присутствующих не хотел констатировать очевидное. Наконец Хардкасл сказал: – Ну вот, джентльмены, перед вами причина смерти.

У основания черепа зияла рана около четырех дюймов длиной, однако ее подлинные размеры скрывали спутанные волосы, некоторые даже попали в рану. Доктор Белчер отошел к своему саквояжу и вернулся с тем, что выглядело как небольшой серебряный ножик; аккуратно приподняв волосы, он открыл взгляду присутствующих всю рану, ее ширина составляла около дюйма. Волосы ниже раны плотно слиплись, но было трудно понять, случилось это из-за крови или из-за других выделений из раны. Дарси заставлял себя не отводить глаз, но смесь ужаса и жалости вызвала тошноту, поднявшуюся по пищеводу. Раздался звук, похожий на невольно вырвавшийся стон, и Дарси удивился: неужели это он издал его?

Оба врача склонились над трупом. Доктор Белчер вновь заговорил не сразу:

– Его ударили тяжелым предметом, однако рана не рваная, что заставляет предположить, что предмет был хоть и тяжелый, но не заостренный. Рана характерна для тех серьезных травм головы, когда волосы, ткань и кровеносные сосуды как бы впечатываются в кость, но даже если череп остается целым, кровоизлияние кровеносных сосудов под черепной коробкой приводит к внутреннему кровотечению между черепом и оболочкой мозга. Мы имеем дело с ударом исключительной силы; нападавший был или выше жертвы, или такого же роста. Могу прибавить, что убийца правша, а орудие убийства может быть обухом топора, то есть тяжелым, но тупым. Если б удар нанесли лезвием топора или меча, рана была бы глубже, а голова почти снесенной.

– Итак, убийца сначала напал на жертву спереди, лишил ее возможности сопротивляться, а затем, когда капитан пошатнулся, инстинктивно пытаясь утереть залитые кровью глаза, ему нанесли удар вторично, на этот раз со спины, – подвел итог Хардкасл. – Мог орудием убийства быть большой острый камень?

– Не острый – рана не рваная, – возразил Белчер. – Но тяжелый, гладкий камень мог – их, несомненно, много валяется в лесу. Ведь камни и доски для ремонта поместья возят по этой дороге, разве не так? Какие-то камни могли упасть с телеги, позже их откинули с дороги в заросли, где они, возможно, пролежали скрытые от глаз много лет. Но если орудие убийства камень, то мужчина, нанесший такой удар, – исключительно сильный человек. Более вероятно другое: когда несчастный упал лицом вниз и лежал, беспомощный, ничком, убийца с силой бросил на него камень.