– Дальше мы будем бороться. По тому, что я от тебя услышал, ты действовала в пределах необходимой обороны.

– Джон, какая еще необходимая оборона… Ты не знаешь отца Кеннета, если он решит кого-то уничтожить, он уничтожит его обязательно. Кеннет у него был единственный сын, он в нем души не чаял. Он наймет лучших адвокатов и добьется, чтобы меня на всю жизнь упекли в тюрьму.

– Это мы еще посмотрим.

– Джон… Я понимаю, ты хочешь меня поддержать. Но если полиция меня поймает, все кончено.

– Во-первых, я сделаю все, чтобы полиция тебя не нашла. Во-вторых, не нужно отчаиваться. – Он помолчал, перебирая аргументы. – Знаешь, очень важно выяснить, зачем Кеннет во что бы то ни стало хотел тебя убить.

– Ну вот совсем понятия не имею. Совсем.

– Вообще, ты хорошо знаешь его отца?

– Я его никак не знаю, Кеннет меня с ним не знакомил. Просто я несколько раз видела его, на каких-то парти. Он был против нашей связи, и мне кажется, он меня терпеть не может.

В ее взгляде, устремленном в сгущающиеся сумерки, чувствовалась неуверенность. Решив поддержать ее, Джон сказал:

– Не волнуйся, все будет в порядке, вот увидишь. Пока же нам надо просто найти место, где мы можем провести ночь. Причем гостиница исключена.

– Почему?

– Потому что копы наверняка начнут обзванивать все отели и интересоваться молодой женщиной с твоими приметами. Подожди, позвоню одному приятелю, у него неподалеку свой загородный дом.

Достал из кейса телефон, набрал номер, услышав знакомое «Хэлло?» Дэна Таччини, сказал:

– Дэн, привет, это Джон. Слушай, твое логово в Вихокене, оно как, сейчас свободно?

– Свободно. Что, есть надобность?

– Есть. Мне и моей приятельнице не хотелось бы светиться в Нью-Йорке. В Вихокене оно как-то спокойнее.

– Нет проблем. Ты сам-то сейчас где?

– Как раз недалеко от твоего дома, в ресторане «Сэнд-Бар».

– А, в моем любимом. Ну что, ты ведь знаешь мою соседку, миссис Дэлоун, я ей позвоню и скажу, чтобы она дала тебе ключи. Подъезжай со своей знакомой и живите сколько хотите. Все. Желаю удачи.

– Тебе тоже. – Отключил связь. – Все в порядке, дом есть, можем ехать в Вихокен. Вообще, может, посидим здесь еще?

– Да, конечно.

Они сидели, обмениваясь ничего не значащими замечаниями, и он поймал себя на мысли, что ему не хочется уходить. Он вспомнил, как Лина сказала, что он ее поддержал просто потому, что оказался рядом, и подумал, что у нее самой есть способность поддерживать, оказавшись рядом. Сейчас рядом с ней ему было легко и просто.

Когда, выйдя из ресторана, они подошли к стоянке, темнота накрыла всю гавань. Свет редких фонарей на столбах вдоль канала лишь подчеркивал черноту неба.

«Хонда» ждала их на своем месте.

Включив мотор, Джон направил машину к выезду из гавани. Пустынный проезд, по которому они передвигались, был освещен слабо, силуэты застывших на воде яхт еле угадывались.

У самого выезда из города он заметил стоящую у обочины машину, на вид пустую. Решив, что фары дальнего обзора уже не нужны, выключил их – и в тот же момент по корпусу «хонды» что-то часто застучало.

Сначала он подумал, что корпус обдала гравием пытающаяся обогнать его машина, но уже в следующую секунду понял: это не гравий. Кто-то, засев в тени выезда на Марин-бульвар, бьет по ним из автомата с глушителем. То, что это автомат с глушителем, он определил по характерным хлопающим звукам. Зазвенели пробитые пулями стекла.

Все, что начал делать в следующее мгновение, он делал автоматически, поскольку к таким атакам, внезапным, из-за угла, был приучен не только на бесчисленных тренировках, но и в боевой обстановке. Пригнув правой рукой Лину, пригнулся сам и, удерживая руль левой рукой, дал полный газ. «Хонда» рванула вперед.