– Конечно, сидя на одном месте, особо не погуляешь, – он отбросил газету.

Удивительно! невозмутимый муж злился. Как ни странно, Дашу это успокоило.

– Согласна. Гулять она любит и всегда любила, независимо от места работы. И семейного положения, – добавила она. – Да, такой у нее темперамент, страсть к переменам, ей надо постоянно куда-то и за кем-то бегать. Умудрялась сбегать на свидания, бросив прилавок с книгами. Благо, Луиза мне звонила, и я мчалась на работу. Когда Алина захотела сменить профессию, я ее не держала. Теперь все, она не портит нервы, себе и мне, мы только подруги. Она своей работой довольна: час помахала тряпкой и все – свободна. Но из ее темперамента ничего не следует. Если она такая активная, не значит, что склонна к противоправным действиям. Действовал другой, скрытный. Прежде, чем решиться убить, надо где-то в темном углу затаиться и накапливать злобу.

– Достоевщина. Давай обойдемся. Давай ближе к реальности. Не вмешиваюсь, но если ты допускаешь, что продавец может бросить прилавок с книгами и убежать, не удивлюсь, если скоро обанкротишься.

– Конечно, безобразие. С подружками лучше бизнесом не заниматься.

– Не только ее не было на месте. Никто не видел, как Береза вошел с улицы в здание. Никто не видел, как Береза спустился вниз, в летний сад. Не было Алины, не было охранника, не было вахтера. Заходи, кому не лень, и взрывай все подряд.

– Может, Береза ночевал в своем кабинете? Бывает, засиживаются до утра.

– Ночевал дома, утром позавтракал и около одиннадцати пошел на работу. Как он мог проникнуть в летний сад незамеченным?

Время такое наступило: предвыборная гонка. Настоящая гонка. Более точного слова не придумать. Депутаты носились по этажам, никого не замечая, пулей выскакивали на крыльцо, били копытами в ожидании машин и исчезали в клубах дыма. Подчиненные чувствовали, что до них нет дела, и пользовались этим. В спокойные времена кто-то обязательно оставался в вестибюле: или вахтер, или охранник. Продавец просто обязана сидеть на рабочем месте, ведь книги недешевые.

Ругаться с Алиной? Поздно, теперь Белкин вызовет на допрос, пусть подружка доказывает, что не замешана в преступлении.

– Тебя не удивляет, что охранника не было на месте? Типичная ситуация? – Белкин смотрел в упор.

– Ну, почему, конечно, удивило бы, что это за охрана. Но конкретный случай для меня понятен, поэтому не удивляет. Охранник Володя в свое дежурство, около двенадцати, точнее, без десяти двенадцать, просил нас последить за лестницей, иногда кто-то садился на его место, – и спускался вниз, в буфет за чаем и пирожками. Мы входили в его положение.

– Да, он мне объяснил, что за пятнадцать минут до официального открытия буфетчица начинала подогревать пирожки, нехитрую закуску и воду для чая и кофе. Потом звала его.

– Вот видишь, нет противоречия, значит, охранник не убивал. Мы, все, знали, что у него злая хозяйка, и он часто приходит на работу голодным, поэтому буфетчица зовет его перед открытием. Потом набежит народ, в пять минут сметет все пирожки. Буфетчица не замужем, охранник не женат. Если тебе интересно, там же, в цокольном этаже, за буфетом, дальше по коридору редакция глянцевого журнала с главным редактором Альбиной Балмошной. Ты ее хорошо знаешь, Когда она бывает у нас в гостях, строит тебе глазки. Учти, я этого больше не допущу.

– Вот как? Ревнуешь?

– Ага. Альбинка задушила депутата, чтобы встречаться с тобой на допросах.

– Не злись, вспомни, ты ведь сама приглашала ее в гости.

– Если бы. Она приходит без приглашения.

– Значит, в конце коридора редакция?