Лорд Питер пошел домой и лег спать.

– Знаете, – сказала мисс Росситер мистеру Смейлу, – наш новый копирайтер совершенно чокнутый.

– Чокнутый? – Мистер Смейл обнажил белоснежные зубы в обворожительной улыбке. – Что вы такое говорите, мисс Росситер? Как это – чокнутый?

– Ну, немного рехнувшийся, – объяснила мисс Росситер. – Свихнутый, с причудами. Все время торчит на крыше и играет с рогаткой. Представляю себе, что скажет мистер Хэнкин, если узнает.

– С рогаткой? – Мистер Смейл, казалось, не удивился. – Думаю, в этом нет ничего страшного. Мы, в своих подразделениях, порой бываем склонны завидовать, если можно так выразиться, беззаботному духу молодости, который царит в отделе текстовой рекламы, без сомнения благодаря… – добавил мистер Смейл, – чарующему влиянию дам. Позвольте предложить вам еще чашечку чаю.

– Большое спасибо, не откажусь.

Ежемесячная чайная церемония была в разгаре, и в малом конференц-зале толпилось слишком много народу. Мистер Смейл осторожно, бочком стал протискиваться за чаем и напротив длинного стола, за которым председательствовала миссис Джонсон (неутомимая дама, возглавлявшая диспетчерский отдел, руководившая посыльными и отвечавшая за аптечный шкаф первой медицинской помощи), налетел на мистера Харриса из отдела внешней рекламы.

– Простите, старина, – сказал мистер Смейл.

– Ничего-ничего, – ответил мистер Харрис, – такие зачарованные молодые люди, как вы, обладают привилегией сметать все на своем пути. Ха-ха-ха! Я видел, как вы любезничали с мисс Росситер. Смотрю, вы отлично спелись, а?

Мистер Смейл смущенно ухмыльнулся.

– Догадайтесь с трех раз, о чем мы говорили, – предложил он. – Один с молоком без сахара и один с сахаром и молоком, миссис Дж., пожалуйста.

– Трех не потребуется, – ответил мистер Харрис. – Могу сразу сказать: вы говорили о мисс Росситер и мистере Смейле, так? Прекраснейшая в мире тема для разговора, правда?

– А вот и нет, – победно возразил мистер Смейл. – Мы обсуждали другого члена нашего сообщества. А точнее – нового копирайтера. Мисс Росситер утверждает, что он чокнутый.

– Они там, в их отделе, все чокнутые, если хотите знать мое мнение, – заявил мистер Харрис, качнув всеми своими подбородками. – Дети. С задержкой развития.

– Похоже на то, – согласился мистер Смейл. – То, что они разгадывают кроссворды, меня не удивляет, этим все занимаются, равно как и то, что они рисуют детские картинки. Но стрелять из рогаток на крыше – это действительно ребячество. А мисс Митьярд, которая приносит на работу свой йо-йо!..[30]

– Я скажу вам, в чем дело, Смейл, – произнес мистер Харрис, ухватив коллегу за лацкан одной рукой и тыча в него указательным пальцем другой. – Все зло – от университетского образования. Что оно делает с человеком? Берет юношу или девушку и водит их на помочах по детской площадке для игр, в то время как им следует пропахивать собственную борозду перед лицом реальности. Привет, мистер Бредон! Это ваша нога? Простите великодушно. Этот зал слишком мал для подобных сборищ. Слышал, вы полюбили широкое открытое пространство нашей крыши?

– О да. Свежий воздух и все такое. Упражняюсь. Стреляю по воробьям из рогатки. Прекрасная тренировка для глаз. Поднимайтесь как-нибудь и вы, устроим соревнование.

– Нет уж, благодарю покорно, – ответил мистер Харрис. – Я слишком стар для таких забав. Хотя в детстве, помнится, пробил камнем огуречную теплицу своей престарелой тетушки. Господи, как же она ругалась! – Внезапно взгляд его сделался задумчивым, и он добавил: – Я не держал рогатку в руках лет тридцать.