Я настолько устала эмоционально, что рассказываю ей все как есть.

Это была не то чтобы официальная встреча. В ЩИТе пошли слухи, что Старк тайно забрал тело Стива из морга и переправил на Вертоносец, где оно лежит теперь в криолаборатории, как какой-то гребаный образец для опытов. Я рванула туда, и первым, кого увидела, был новый директор, ожидающий меня у входа в лабораторию. Старк был в черно-белом боевом облачении агентов ЩИТа, что взбесило меня еще больше. Вряд ли он когда-нибудь пойдет на бой в чем-то кроме костюма Железного Человека.

Он стоял перед герметичной дверью, преграждая мне путь. Я не собиралась позволять ему разговорами смягчить мою ярость. Меня распирал праведный гнев. Я наговорила того, чего не следовало. Старк выдавал свои объяснения и рациональные доводы с раздражающей снисходительностью, присущей умникам и богачам.

– У нас не было выбора, мы обязаны были доставить сюда его тело, – говорил он. – Стив – единственный успех программы по созданию суперсолдат. Информацию, которая содержится в клетках его организма, защищают несколько законов о национальной безопасности.

Его слова меня только сильнее разозлили.

– Стив – не какой-то там успех. Тони, он был тебе другом.

На секунду показалось, что у Тони Старка есть совесть. Мне не хотелось быть вежливой и понимающей. Я надеялась, что его сердце сжимается от вины. Так же, как мое.

– Не хотел тебя пугать, – сказал он. – Кое-что стряслось.

Он посмотрел в сканер сетчатки, и дверь открылась.

Тони отпустил полдюжины охранников. Мы зашли в помещение для вскрытия. Тело под простыней казалось таким маленьким и усохшим, что невольно подумалось: смерть во многих смыслах спускает нас с пьедестала. И все же тельце выглядело слишком уж тщедушным. Я хотела заявить, что это не может быть Стив, тут какая-то ошибка. Но Тони стянул верхний край простыни, и я увидела, что это все-таки он. На столе лежало тело Стива Роджерса, такое, каким оно было бы, если бы не сыворотка «Суперсолдат»: щуплое, с цыплячьей грудью и едва покрытой седыми волосами головой.

– Каким-то образом действие сыворотки прекратилось, когда он умер. Само собой, мы не хотим, чтобы широкая публика об этом узнала.

Я считала, что во всем виноват Тони Старк. Разве не по инициативе Железного Человека решили привести в исполнение Акт о регистрации? Ведь на каждом постере красовался блестящий красно-желтый костюм. Разве, по большому счету, не из-за Старка арестовали Стива Роджерса? А теперь Старк – директор ЩИТа, а Стив лежит на холодном столе. Я все это ему высказала, а он ответил, что хотел поступить правильно и ему было тяжело смотреть на Стива в таком состоянии.

Тут я не выдержала. Я изо всех сил замахнулась и влепила ему пощечину. Я сказала, что не ему говорить эти слова.

Вэл останавливается и смотрит на меня.

– Ты серьезно?

– Да.

– А почему ты чувствовала себя виноватой?

Неужели я произнесла это вслух? Наверное, да. Иногда, когда говоришь правду, выдаешь слишком много этой самой правды. Я притворилась, что не услышала вопрос, и продолжила рассказ.

– А потом я подала в отставку.

– Шэрон! Что Ник скажет?

– Ник Фьюри не был бы Ником Фьюри, если уже не узнал об этом. Где бы он ни прятался на этой неделе. Его найти сложнее, чем того хитреца, Алого Первоцвета.

– Но зачем уходить? И как жить без ЩИТа? Чем ты будешь заниматься?

Я открываю дверь в бар.

– А какой смысл без Стива?

ПО РАЗМЕРУ бар вдвое больше обычных местных кабаков, а вентиляторы под потолком, деревянная отделка и имитация витражей наводят меня на мысль, что владельцы надеялись поднять статус заведения и привлечь более благородную публику, чего, к сожалению, так и не случилось. Сюда не заходили туристы и зачинатели модных трендов, и именно поэтому здесь собирались супергерои и им подобные – сюда можно было прийти в обычной одежде и остаться неузнанным. Сейчас людей много, но обыкновенно шумная публика примолкла. Не слышно музыки, новости из телевизора над барной стойкой вещают тише. Едва мы заходим, Вэл окружают друзья, но меня народ сторонится. Может быть, их смущает то, что боль потери для меня слишком личная, а может, чувствуют, что я не настроена на общение. Это странные персонажи с острым восприятием, но неразвитыми социальными навыками. Если к тому же вспомнить, что некоторые из присутствующих не так давно активно охотились за другими присутствующими, то, понятное дело, напряжение грозило вылиться в неприятности. Здесь не «восславляют жизнь». Здесь только чувство потери и осознание, что тот, кто должен был быть рядом всегда, больше не вернется. Я знаю, что время лечит, но пока не могу смириться. Раны слишком свежи.