–Еще раз извинишься, я тебе так врежу, – мало не покажется! – бросал он Норову.– Будешь извиняться – бить не научишься. Пропустил – сам виноват! Это бокс, а не балет, понял, интеллигент?

Тренера звали Василий Сергеевич, но воспитанники почему-то именовали его за глаза Вась-Вась. Худой, сутулый, как все боксеры, с испытующим взглядом исподлобья серых волчьих глаз, в прошлом хороший боец, тренер был аккуратен в быту, всегда чисто выбрит и щеголеват в одежде. Как и все тренеры, он приписывал себе лишние тренировки, чтобы ему не сократили ставку; вывозя мальчишек на соревнования, обязательно кроил на питании и проезде, но к своим обязанностям относился добросовестно.

В группе у него были свои любимцы, с которыми он возился больше, чем с остальными. Норов в их число не входил. Тренер видел, как сильно отличается он от других ребят, надежд на него не возлагал, считал его приход в бокс недоразумением и, кажется, был уверен, что долго тут Норов не продержится. Порой Норов ловил на себе его взгляд, Вась-Вась смотрел на него с любопытством, как на диковинку. Он называл Норова «интеллигентом» и «залетным». Последнее звучало обидно, но Норов терпел. Хуже было то, что «залетный» закрепилось за Норовым как прозвище среди подростков в группе.

Ресторан, принадлежавший Клотильде и Даниэлю, был лучшим в Броз-сюр-Тарне, а, может быть, и во всей округе. Он назывался «Четыре сезона» и выделялся среди других заведений и остекленным дорогим фасадом, и интерьером. Все официанты здесь были молодыми мужчинами, носившими черные брюки и черные рубашки, – в итальянском стиле, ценимом французами. Во время обеда и ужина он всегда был полон, но сегодня народу здесь было даже больше обычного.

Клотильда, не желая терять выручку в рыночный день, не стала закрывать ресторан по случаю дня рождения дочери. С французской практичностью она поставила для своей большой празднующей компании дополнительные столы, расположив их на улице в ряд, чуть сбоку от входа и отгородив их от прочих посетителей переносными подставками с цветочными горшками.

–Черт!– спохватился Норов.– У нас нет подарка для Мелиссы!

–Но весь нас не приглашали на праздник,– возразила Анна.– Мы сядем среди обычных посетителей.

–Мы не можем не поздравить девочку!

–Почему? Мы не обязаны. Хочешь, просто развернемся да уйдем. Пообедаем в другом ресторане или вообще дома…

Но к ним уже приближалась Клотильда, нарядная, красивая, в темно-бордовом открытом бархатном платье ниже колен и туфлях на каблуке. Накинутая сверху черная куртка несколько портила ее безупречную элегантность.

–Поль, Анна! Хорошо, что вы пришли! Рада вас видеть.

Она трижды расцеловалась с обоими.

–Trois fois, a la russe,– весело проговорила она.

От нее пахло дорогими духами. Вырез платья открывал полную грудь, на которой лежало ажурное золотое ожерелье.

–Я оставила вам стол, но лучше присоединяйтесь к нам!

–Неудобно, у вас семейный праздник,– попыталась уклониться Анна.

–Все будут только рады! Пойдемте.

Норов незаметно сделал Анне гримасу, показывая, что они попали в переплет. Та лишь развела руками: что поделаешь?

Гостей, собравшихся на день рождения Мелиссы, было человек двадцать, может, чуть больше, все принаряженные, веселые и оживленные. Франтоватый Даниэль сегодня щеголял в новом жилете; Лиз в светлом платье под расстегнутой курткой и Жан-Франсуа сидели рядом, в середине стола. Жан-Франсуа в пиджаке и рубашке имел куда более респектабельный вид, чем накануне. Неподалеку от стола играли дети; именинницу, очень хорошенькую девочку со светлыми волосами, уложенными локонами, можно было сразу узнать по белому платью и золотой короне на голове.