–Помнится, я был выше тебя на голову. Куда все делось? Смотри-ка, у тебя синий пуховик!

–Когда я вылетала, в Саратове было холодно…

–Я не о том. Я сегодня тоже в синей куртке, видишь?

–Ой, действительно! Значит, мы – на одной волне, да? Кстати, эта повязка на голове тебе очень к лицу.

–Лысина мне тоже к лицу, только я постоянно ею обо что-нибудь задеваю, и остаются царапины.

–Это потому что ты – высокий.

–Ага. И еще огромный. Просто держусь скромно. У тебя появилось чувство юмора?

–Откуда? Зачем оно мне в Саратове?

* * *

У выхода из аэропорта располагались автоматы, принимавшие плату за парковку. Перед каждым выстроилась небольшая очередь, в хвосте одной из них томилась русская пара. Анна хотела встать за ними, но Норов потянул ее дальше.

–Застряли!– сварливо пожаловалась Анне блондинка.– Все из-за той каракатицы,– она подбородком указала на пожилую толстую арабку, возившуюся у автомата.– Полчаса уже ковыряется. То карту не тем концом сует, то пин-код набрать не может. Вот корова!

–В жопу ей эту карту засунуть, может, поумнеет! – отозвался ее приятель.

–А главное – все стоят, как в рот воды набрали. В России ее бы давно шугнули.

–Во Франции это называется деликатность,– сдержанно заметил Норов.

–Да в гробу я видела такую деликатность! Я что, целый час тут должна из-за этой коровы торчать?

–Дальше еще есть автоматы,– сказал Норов.– Обычно там меньше народа.

–Где? – деловито поинтересовался кривоносый.

–Пойдемте, покажу.

–Кстати, Владимир,– кривоносый сунул Норову крепкую большую руку.

–Павел.

–Ляля,– пропела блондинка.– Вов, а это – Аня. Мы с ней летели вместе.

Анна вежливо улыбнулась, и Владимир под впечатлением ее роста и стати, уважительно буркнул:

–Очень приятно.

Все четверо вышли на улицу, пересекли по переходу дорогу и в толпе других пассажиров направились к стоянке.

–Многовато тут чурок,– проговорила Ляля, озираясь по сторонам.– Прям не Франция, а Чуркистан какой-то.

–Это не чурки, это французы,– возразил Норов.

–Французы! – саркастически хмыкнула Ляля.– Да они по-французски только «шомаж» и знают.

–Че такое «шомаж»? – заинтересовался Владимир.

–Пособие по безработице.

–Ясно, – хмыкнул Владимир.– Работать-то их хрен заставишь. Лезут сюда отовсюду, как тараканы; французы, дурачки, их к себе пускают, думают, они на них пахать будут, а они им на шею садятся.

–И как французы их терпят? – пожала плечами Ляля.

–Вернее спросить, как арабы терпят французов?– возразил Норов. – Мы в мусульманской стране. Самая читаемая книга здесь – Коран, а самое распространенное французское имя среди новорожденных – Магомет.

–Правда что ль? – поразился Владимир.– Во дают! Вконец обнаглели.

Они подошли к автоматам, Норов пропустил Владимира вперед, и тот, достав карточку, принялся расплачиваться.

–А мы привыкли в России: француженки, француженки! – продолжала возмущаться Ляля.– Законодательницы мод! А они – вон какие! Бегемоты беременные! И все сплошь – в хиджабах.

Владимир расплатился и подождал, пока это сделает Норов.

–Живете здесь на постоянке? – поинтересовался он.

–Время от времени.

–В Тулузе?

–Под Кастельно.

–Где это? Далеко?

–Отсюда – семьдесят семь километров.

–Большой город? – спросила Ляля.

–Нет, крошечный, триста жителей, по нашим меркам – деревушка. Но очень красивый.

–А мы неподалеку от Альби обосновались, в Левисе, знаете?

–Знаю. Тоже приятный городок, побольше Кастельно.

–У нас там свое шато! – не утерпев, похвасталась Ляля. – Тридцать гектаров виноградников и замок средневековый. Полный улет!

–Оно еще не наше,– урезонил ее Владимир.– Мы ж его еще не купили.

–Считай, купили! Мы уже компроми де вант подписали! Ну, договор продажи,– пояснила она Норову. – Знаете, да? Приезжайте с Аней к нам, мы вам все покажем. Там вид такой – спасу нет! Красотища неописуемая! Заодно съездим куда-нибудь, отдохнем, а то че тут делать-то?