–Французы розы редко дарят, они другие цветы предпочитают, пионы, например. Роз тут в каждом дворе полно. Даже возле моего дома несколько больших кустов.

–Правда? Я их увижу?

–Они попозже распускаются, в апреле.

–Тогда не увижу!– она вздохнула с сожалением.– Я на неделю прилетела, да и то, боюсь, как бы раньше не пришлось сбежать.

–Почему?

–Пишут, что из-за этой эпидемии могут закрыть границы. Все так ее боятся! В Италии и Испании уже десятки тысяч болеют, во Франции, правда, поменьше, но темпы распространения растут со страшной силой. Я просматриваю иностранную прессу, – каждый день новые статьи об этом коронавирусе. Здесь носят маски? Я на всякий случай прихватила с собой.

–Я еще никого в них не видел. Хотя кое-кому они бы явно не помешали. Тому же Владимиру, например.

–В аэропортах тоже никого кроме японцев в масках не было; ни во Франкфурте, ни в Тулузе.

–Ну, японцы, наверное, и сексом в них занимаются.

–А у нас твердят, что Европа в панике!

–Смотри больше российское телевидение! Паника – это стадная реакция, европейцам она не свойственна. Можешь представить, чтобы англичанин, бился в истерике? Или немец? Даже мы в проявлении эмоций довольно сдержаны, хотя мы более стадные. Вот восточные народы, те не привыкли стесняться.

–Но ведь в Италии объявили карантин! И в Испании тоже! Значит, все-таки существует серьезная обеспокоенность!

–Это все – политика. Подумай сама, кому нужен президент, который призовет мужественно встретить эпидемию? «Дорогие сограждане, продолжим работать и жить нашей обычной повседневной жизнью, соблюдая необходимые меры предосторожности». Да такого завтра же снесут. Иное дело, если он начнет вещать о национальной угрозе, объявит чрезвычайное положение да еще будет направо и налево раздавать бабки, дабы поддержать страдающее население! Рейтинги сразу взлетят. Кстати, сегодня будет выступать на эту тему президент Франции. Этот тоже в Наполеоны метит. Послушаем, что скажет…

–Ты не веришь в опасность коронавируса?

–Да ведь это всего лишь форма гриппа.

–Но люди от него умирают!

–Не так уж много и умирает, больше по этому поводу шума. Но, откровенно говоря, за европейцев мне стыдно. Перепугались простуды, залезли под кровати. Знаешь, на днях взялся перечитывать «Былое и думы» Герцена; там очень много верного сказано о Европе. Может быть, одна из самых умных русских книг на эту тему. Образованный русский человек, приехав сюда, обязательно разочаровывается.

–Почему?

–Сидя у себя дома, посреди нашего неустроя, мы идеализируем Европу. Судим о ней по романам, произведениям искусства, выдумываем ее, а прибыв, обнаруживаем вместо синеглазых ренуаровских красоток – толстых арабок в хиджабах. И начинаем возмущаться, как Ляля в аэропорту. Но неоправданные ожидания – скорее, наша проблема, чем их… У нас-то, кстати, что с этим вирусом? А то я уже две недели как отчалил, не в курсе последних новостей.

–Пока ничего особенного не происходит. Президент на днях выступил по телевизору, заявил, что опасаться нечего, вирус существует только в мозгах.

–Ну, значит, нам действительно опасаться нечего, мозгов-то у нас совсем немного осталось. Думать мы не любим, а как жить – нам по телевизору объяснят…

* * *

Норов вырос без отца, с матерью и сестрой Катей, которая была старше его пятью годами. Мать, идейная коммунистка, всерьез считала, что главное – долг перед обществом, а семья и личная жизнь – это то, чем занимаются в оставшееся от работы время, – если оно, конечно, остается. В партию она вступила по убеждению; она сама рассказывала детям, что перед тем, как подать заявление, два года решала: готова ли она, мать двоих детей, умереть за партию.