Лицо императора не дрогнуло, но вот глаза чуть прищурились. Значит, мне и правда не послышалось. Имелись и другие тела, и выдернуло меня в этот мир совсем не по случайности, а все это вполне себе обыденный божественный заговор. Правда, пока еще не вполне ясно, с какой именно целью.

– Насколько мне известно, в нашем мире уже несколько десятилетий не было зарегистрировано ни единого некроманта, – холодно заметил император. – Но стоило здесь объявиться вам, как тут же на территории дворца появился еще один маг смерти? – и столько скепсиса в голосе, что сразу понятно, что в подобные совпадения император совсем не верил.

И правильно делал, к слову говоря. Но тут проблема было скорее изначально в неправильных выводах.

– А с чего вы взяли, что к этому убийству приложил руки некромант? – вопросительно вскинула я бровь. Я понимаю, что связь между трупом и некромагом всегда кажется очевидной, но, право слово, очень редко возникающие рядом трупы бывают умерщвлены именно магом смерти. В целом-то мы специалисты скорее по обратным, не вполне естественным процессам. Некроманты редко убивают, слишком хорошо зная, какую за это придется платить цену.

– Простите, месса, но вы же сами среагировали на выброс именно мертвой магии, – мрачно заметил фон Грейслинг, обратив на меня тяжелый взгляд.

– Жаль вас разочаровывать, господа, но не только некроманты способны воспроизводить некроэнергию, – не особо радостно поделилась я с ними сокровенным знанием. – Магия Смерти является частью окружающего нас мира. Каждая смерть – это всплеск энергии. Некромаги просто способны к тонкому взаимодействию с этой природной стихией и ее управлению. Насильственная смерть обладает чуть большей силой. То, что мы почувствовали сегодня с мессом фон Грейслингом, это энергия ритуала жертвоприношения. Провести его мог маг любого направления. И если наш убийца достаточно умен и не стал сам поглощать полученную силу – отследить его по следу некромагии просто не получится, потому как сам он носитель совершенно другого дара, – добавила я то, что не успела рассказать оборотню, когда нас прервали над телом.

Радости эта новость мужчинам не принесла, потому как вывод из всего сказанного мною один – убийцей может оказаться любой.

– Почему я должен вам верить, месса Розенвар? – давя на меня тяжелым взглядом, поинтересовался император. – Возможно, все, что вы сейчас рассказали, всего лишь попытка выгородить себя.

– Не верьте, – пожала я безразлично плечами. – Вот только мне нет нужды оправдываться – у меня есть алиби. Во время убийства я находилась среди толпы придворных, и непосредственно рядом со мной был маг, способный ощущать использование магии, – бросила короткий взгляд на фон Грейслинга. – Я никак не могла убить девушку.

– Это вы так утверждаете, – продолжал давить император. – В нашем мире плохо представляют себе, на что способны маги Смерти, как и в мире месса Грейслинга. Возможно, надежнее будет заключить вас под стражу…

– Заключайте, – отозвалась я. – Буду даже вам благодарна. Наверняка сидеть в темнице будет спокойнее и безопаснее, чем участвовать в ваших конкурсах. Да и… стойте… вы же не можете этого сделать, – осенило меня. – По условиям вашего же соглашения с богами я обязана участвовать во всех мероприятиях этого отбора, – искренне расстроилась я. А ведь такая отмазка пропала. Могла бы заявить покровительнице – меня, мол, не оценили и заперли, поэтому я не смогла ничего сделать. Но придется работать. Начинаю подозревать, как именно в условиях отбора оказался этот пункт. Не иначе все наши действия были просчитаны заранее.