– Если он учился в престижном учебном заведении, это еще не значит, что он не способен на убийство. Но вы правы: судя по эмоциональной реакции, он не убийца, – рассудил Верлак, пока они ехали через центр города и узкую улицу Мюль-Нуар. Верлак засмотрелся в окно на золотистый отсвет каменных фасадов. В опоздании поезда есть лишь один положительный момент, думал он: ему всегда нравилось возвращаться домой, в Экс, поздно вечером, когда город казался особенно живописным.

– А эта женщина… – снова заговорил он.

– Мадемуазель Монмори, – подсказал Полик.

– Благодарю. Если она выживет, то сможет опознать того, кто на нее напал.

– Вот именно. Я поставил двоих полицейских охранять ее в больнице и еще двоих отправил следить за ее квартирой.

– Правильно.

– Отвезти вас домой, шеф? – спросил Полик.

Они подъехали к развилке: дорога справа вела к дому судьи, точнее, к его квартире на четвертом этаже, с видом на собор Экса, а дорога слева – к Дворцу правосудия.

Верлак повернулся к комиссару и спросил:

– А вы как думаете?

– Фламан собирает информацию по мадемуазель Монмори. Мы могли бы с ней ознакомиться. Но если вы устали, закончим на этом, а завтра утром начнем пораньше.

– Во дворце найдется холодное пиво? – спросил Верлак.

Полик засмеялся:

– Да, кажется, кое-что осталось – Фламан угощал.

– По какому случаю? – спросил Верлак. Ни о чем подобном он не слышал – но, наверное, получил известие по электронной почте, прочитал и забыл напрочь.

– Это было как раз вчера вечером. У него помолвка. – Полик смущенно кашлянул, не зная точно, входил ли Антуан Верлак в число приглашенных. Наверное, следовало сообщить ему заранее, но он так и не мог понять, как относятся другие полицейские к его боссу. Повернув налево, он сказал: – В таком случае немного поработаем. Лично я не прочь.

– Я тоже. Почему-то после того, как мы задержались в пути, у меня открылось второе дыхание или, по крайней мере, дорога не вымотала меня настолько, как я предполагал.

Машину Полика поставили в подземный гараж Дворца правосудия и сразу направились в общий офис, поискать что-нибудь перекусить. Как и предсказывал Полик, в холодильнике осталось несколько банок пива, не слишком залежалые чипсы и соленые крендельки, пересыпанные в миски. Забрав четыре банки, чипсы и крендельки, судья и комиссар направились наверх, в кабинет Верлака. Первым делом Верлак позвонил Марин и извинился, а затем открыл папку, которую Фламан подготовил и оставил на столе босса.

Надев очки для чтения, Верлак склонился над столом, поставив локти на полированную поверхность.

– Рассказывайте, чем мы располагаем.

Полик придвинул папку к себе и принялся перебирать бумаги, собранные Фламаном.

– Мадемуазель Сюзанна-Мари Монмори. Родилась в Авиньоне восемнадцатого июля семьдесят восьмого года, значит, двадцать восемь лет ей стукнуло совсем недавно. Не замужем и никогда не была. Живет одна, домашних питомцев не держит.

Верлак кивнул:

– Продолжайте.

– Работала в «Банке Прованса» с тех пор, как восемь лет назад окончила муниципальный колледж. На работу ее принимал ее нынешний босс – директор Камиль Иакелья. Он женат, имеет четверых детей и живет в Эгюийе. Здесь Фламан сделал пометку, что Иакелья был «в шоке», узнав, что на его сотрудницу напали.

– И неудивительно, если благодаря ему мадемуазель Монмори получила свою первую работу, – заметил Верлак. – Они, наверное, были достаточно близки.

– Было уже поздно, поэтому мы условились, что завтра утром приедем в Эгюий и побеседуем с ее коллегами в банке, – продолжал Полик. – До обеда банк будет закрыт.

Верлак глотнул пива.