– К черту,– я тряхнула головой.– Уж магазин, какой-никакой, там найдется.

За городом было классно! Я ехала вдоль зеленеющих полей, маленьких дачных и обычных поселков. Динамики разрывались мелодиями, в окно врывался упругий теплый ветер, заставляя мои волосы взлетать. Как же здорово! Я уже столько лет сидела безвылазно в городе. Сама не знаю почему.

– Да и вообще, ты порядком засохла, дорогая,– нахмурилась я на саму себя.– Даже домработницы от тебя сбегать стали, докатилась. Ни развлечений, ни мужика. Одна «работа».

Вот это было точно. Пару десятков лет назад я гораздо проще относилась к мужскому обществу. Это я только выгляжу на тридцать человеческих. На самом деле мне чуточку больше, конечно же. Плевать! Дурацкие мысли. Сейчас нужно думать вовсе не об этом. Сейчас бы придумать, как выкрутиться из положения невольной убийцы. Становиться ею я не хотела категорически. Не желаю менять уклад своей жизни! Желаю продолжать пользоваться благами человечества. Надо что-то придумать! Я раздраженно стукнула кулаком по рулю.

– Ничего,– успокоила сама себя.– Доеду, там решим. Посмотрим. В книгах пороемся.

Доехала до места назначения я только к утру. Пару раз останавливалась, чтобы размяться. Купила себе стаканчик паршивого кофе на заправке. После первого же глотка вылила эту бурду на обочину. Надеюсь, ни один цветочек не помрет от такого удобрения. Буду пить водичку. Для кожи полезно, говорят.

Маленькая глухая деревенька стала еще глуше. Я медленно ползла по разбитым дорогам и не узнавала старых улиц. Видимо, жизнь тут окончательно замирает. Остановившись перед памятными с детства воротами, со стоном выползла из машины. Все же бессонная ночь на трассе уже не так легка, как раньше.

– Старуха Дребедень,– прошипела я сама себе.

Подойдя к калитке, потянула носом воздух. Да, отцова защита до сих пор стоит. Дом и двор как будто бы законсервированы в том же состоянии, в каком были, когда они с матерью ушли. Поэтому ничего и не разворовано. Я аккуратно взялась за искусно выкованную ручку. Кожу как будто прокололи тысячью электрических иголочек. Подозреваю, у тех, кто желал покуситься на добро, ощущения были намного хуже.

– Маша? Машка, ты, что ли?– донеслось из-за спины.

Вот черт… Я медленно обернулась. За машиной стоял незнакомый с виду мужик в не очень чистой футболке и с грязными руками. Изобразив лицом непонимание, я ждала еще хоть какого-нибудь контекста.

– Не узнаешь?– довольно осклабился он.– Конечно, сколько лет уж не видались! А ты чего, вернуться решила? Или продавать домишко-то будешь?

– Кхм… А вы кто?– все же отмерла я.

– Ну, точно не узнала!– хлопнул в ладони и довольно заржал.– Димка я. Димка Синяев, не помнишь, что ли?

– Дима?– ошалела я.

Дима. Моя первая девичья любовь. Мой первый сексуальный опыт.

Воспоминания пронеслись в памяти ураганом.

– А ты охрененно выглядишь,– мужской взгляд жадно ощупал меня с головы до ног.– Права была бабка, когда тебя ведьмой обзывала. Вообще не стареешь?

– Бог миловал,– тактично улыбнулась я.– Ты извини, Дим, я с дороги и устала.

– Ага. Понимаю. Поди всю ночь пилила? Помочь ворота-то открыть? Поди вросли в землю-то уже,– пересыпая речь давно забытыми мною словечками, он решительно направился в обход машины.

– Нет, Дима, спасибо,– я даже замахала руками, но опомнившись, спрятала ладони за спину.– Я сама справлюсь. Я пока даже и не хотела машину загонять во двор. Ненадолго я.

– Ааа,– разочарованно протянул этот совершенно непохожий на того красавчика-парня из моей молодости дядька.– Ну, если что – зови. Я там же и живу, в родительском доме.