– Доброе утро, – раздался бодрый генеральский бас, едва Смолев переступил порог хозяйской половины, – пан-спортсмен! Что, «Динамо» бежит?

– Все бегут! – поддержал старую добрую шутку Смолев. – К завтраку готовы?

Генерал – ровесник Смолева, крепкий мужчина среднего роста с наголо обритой головой, круглой, как бильярдный шар, – был уже полностью одет и, сидя за столом в гостиной, быстро просматривал свежую почту, которую по его просьбе доставляли ему каждый день.

– Я лично уже полчаса как готов, – хмыкнул Манн. – Тереза близнецов разбудила, еще минут десять – и двинемся. Ты с нами?

– Разумеется. Нам накроют на нижней террасе, я распорядился. Десять минут, и я тоже буду готов. Кстати, генерал, к нам вчера интересные гости заехали, – вдруг вспомнил Смолев, уже было направившийся в сторону собственной спальни, но вдруг остановившийся на полпути. – Мои земляки из Питера. Насколько я успел понять, они партнеры по бизнесу.

– И что тебя смущает? – спросил генерал, бросив внимательный взгляд на Смолева поверх газеты.

– Ты понимаешь… Накануне в таверне я случайно стал свидетелем их разговора, – неуверенно пожал плечами Смолев. – Может, это что-то значит, а может, – и ничего. Я так понял, что они заключили пари: кто быстрее пересечет остров с севера на юг на мотоцикле, тот и выиграет приз. И как я краем уха слышал высказывание их юриста, – он, понимаешь, тоже здесь, – от результатов заезда будет зависеть перераспределение их долей в бизнесе. А еще они привезли свои мотоциклы, механиков и даже врача. Все серьезно.

– Забавные ребята, – хмыкнул генерал. – Адреналин, говорят, самый сильный наркотик. Мне, правда, его и на работе хватает. Но не всем же так везет в этой жизни, как мне. Ну, чем бы дитя ни тешилось… Эндурщики-экстремалы?

– Да, похоже.

– Ну так и пусть себе катаются, что тебя так зацепило? То, что они на твоей вилле поселились?

– Сам не знаю, – развел руками Смолев. – Что-то не так, а что – пока не понимаю. И юрист мне их не понравился, скользкий какой-то тип. Предчувствие у меня нехорошее…

– Предчувствие? – острее взглянул на Алекса генерал, помедлив, аккуратно сложил газету и положил перед собой на стол. – А это уже серьезнее. После всех дел, в которых мы с тобой участвовали, я научился доверять твоей интуиции. Знаешь что? Давай-ка после обеда побеседуем с этим юристом! Никуда он до того времени не денется. Зададим пару вопросов. А потом, если потребуется, и со всеми остальными. Если что почувствуем, поручим Антонидису – пусть занимается. Он, поди, закис уже без дела? В конце концов, если сочтет нужным, наложит запрет на эту их эндурщину. А я обещал сегодня своим показать куросы.11 Вот как все три осмотрим, в море искупаемся, так и вернемся, глядишь, как раз к обеду.

– Договорились, – кивнул Смолев и отправился в душ.

Привычно растеревшись докрасна полотенцем после холодного душа, Алекс накинул легкий халат и прошел в кабинет.

Ноутбук на столе был включен. В ящике электронной почты новых писем не было. Он вздохнул. Стефания третью неделю находилась в командировке по делам благотворительного Фонда Карлоса и Долорес Мойя, и Алекс чувствовал, что их отношения уже перешли в ту фазу, когда ему с каждым днем все больше не хватало заразительного смеха, звонкого голоса и искрящихся радостью зеленовато-карих глаз молодой испанки.

«Она обещала приехать, как закончит дела, – сам себе напомнил Алекс. – Нечего киснуть, не маленький! И, вообще, пошевеливайся! Манны уже наверняка ждут тебя на завтрак!»

Через двадцать минут они уже сидели вместе с семейством генерала за накрытым к завтраку столом на нижней террасе.