– То есть, во всех номерах новые письменные приборы? – уточнил Алекс.

– Ну да, старые я собрал в ящик и куда-то убрал, не помню, – смутился Димитрос, – Я, кажется, тогда был не совсем трезв… Спасибо, что верите мне, Алекс. Я ненавидел этого невесть откуда взявшегося родственника, но я его не убивал!

– Я верю вам, – кивнул Смолев и продолжил. – Еще один вопрос. Я случайно стал свидетелем вашего разговора с Марией утром на следующий день после ужина с барашком. Я, безусловно, верю в любовь с первого взгляда, но мне показалось, что все произошло уж как-то слишком быстро. Вы не хотите мне ничего сказать? Это может быть важно.

– Вы правы, Алекс, – смущенно улыбнулся Димитрос. – Мы с Марией знакомы еще с университета. Ну, знаете, студенческая тусовка. Хотя, когда она поступила на первый курс, я был уже на четвертом. Мы встречались в компаниях, на дискотеках. Я-то сразу влюбился. Но очень сильно переживал, что она не сочтет меня достойным, – Димитрос сделал неопределенный жест рукой в воздухе. – Я имею в виду, что у нее богатые родители, огромное поместье в Тоскане, одних виноградников десятки гектаров. Ну, вы понимаете, о чем я… Отец ее – известный винодел, его вина три года подряд занимали призовые места на Международной сельскохозяйственной выставке. Да и в роду у них, если поискать, десяток графов да герцогов точно наберется… Она со смехом всегда об этом говорила, но мне было не до смеха… – Димитрос яростно потер лоб и взволнованно продолжил рассказ. – А тут я, грек, да еще с острова, семь поколений семьи Аманатидисов жили на острове, все рыбаки или крестьяне, как на грех, ни одного графа, – снова улыбнулся он грустно.

– Но оказалось, что Марии было на это плевать, – продолжил он, снова отпив немного воды из стакана и вернув его на пол. – Она призналась, что любит меня все душой и готова уехать со мной на мой остров. Мы мечтали, как мы будем выращивать виноград и делать свое вино. Она даже привезла мне лозы с виноградника своего отца в Тоскане. Я привил их и ждал, что вот-вот – и мечта наша осуществится. Через год Мария заканчивает Университет, становится врачом, и мы планировали пожениться.

Смолев внимательно слушал, не перебивая.

– Но случилось то, что случилось: четыре месяца назад, когда виноградник был продан, я честно рассказал ей об этом. Сказал, что не смогу жениться на ней, пока не верну виноградник и ферму обратно. И она замолчала почти на четыре месяца. Ее приезд на остров и появление на ужине стало для меня полной неожиданностью. Мне пришлось делать вид, что мы не знакомы.

– Ваша мама знает? – улыбнулся Алекс.

– Нет, я ничего ей не говорил. Для мамы это станет неожиданностью – и не факт, что она это примет легко. Ведь Мария – итальянка, да еще и католичка, а не «добропорядочная православная гречанка из приличной семьи на острове», – процитировал он слова, которые, видимо, не раз слышал от родителей. – Родители, конечно, ничего не знали. Для них сам факт отношений до брака неприемлем. И такую девушку они бы осудили бесповоротно. Особенно отец, он всегда был очень резок в суждениях. Но она приехала! И я был счастлив, пока Константинос не заявил, что никаких денег после смерти отца мы не получим. Все наши надежды рухнули в очередной раз!

– Хорошо, – решительно поднялся со стула Смолев. – Сейчас вы дадите эти показания под протокол инспектору, это вы уже сделаете без меня. Мне необходимо срочно вернуться в отель, чтобы кое-что проверить. У меня появилась идея. И возьмите себя в руки, друг мой, умойтесь и побрейтесь. Я попрошу инспектора, чтобы вам принесли все необходимое. Вы же не хотите, чтобы Мария нашла вас в таком виде?