У Обозова было словно изжеванное, все в морщинах, лицо. Под глазами набухли мешки. Он вышел к завтраку в полосатой майке и шортах, из которых торчали две худые палки – морщинистые белые ноги. На носу были очки. Именно на носу, а не на глазах. Посматривая на Марка Лабунского, он все время усмехался и ничего не говорил.

– Обозов раньше работал в коллегии адвокатов, – пояснил Лабунский, – а потом перешел к нам юрисконсультом. Он говорит, что вы просто современный Эркюль Пуаро. Ездите по всему миру и расследуете разные преступления. Правда, считает, что вы еще немного и Джеймс Бонд. Такое странное сочетание аналитика с суперменом. А по вашему мнению, вы кто?

– Обычный человек, – равнодушно ответил Дронго и попросил официантку принести ему чай и кекс.

– Может, вы не тот человек, о котором он говорит? – вмешался в разговор Леонид Соренко. – Хотя откуда у вас такое странное имя – Дронго?

– Это не имя, – пояснил Дронго, – это кличка. Есть такая птица в Юго-Восточной Азии. Она умеет подражать голосам других птиц и ничего не боится. Вот поэтому я и взял такой псевдоним. С тех пор меня так и называют.

– Значит, вы ничего не боитесь? – спросила Екатерина Лабунская.

Волосы у нее падали на плечи, и без темных очков она выглядела еще эффектнее. К тому же ее облегающая майка несколько усложняла ситуацию, так как все проходившие мимо мужчины вольно или невольно обращали внимание на красавицу с такой фигурой и бюстом.

– В отличие от птицы я не такой храбрый, – пробормотал Дронго.

– Но говорят, что очень умный, – вставил Марк Лабунский.

– Это только слухи. Просто люди часто не находят объяснений вполне очевидным вещам и принимают мою наблюдательность за особые способности.

– Но вы действительно раскрыли много преступлений, – настаивал Марк.

– Не считал. Иногда я помогаю в расследовании преступлений, не более того.

Официантка принесла чай и кекс. Обычно по утрам он не завтракал, ограничиваясь лишь стаканом чая.

– Сидите на диете? – усмехнулась Екатерина.

– Нет, – ответил Дронго. – Просто я «сова», и моя активность проявляется во второй половине дня. Тогда я начинаю есть и интенсивно работать. Обычно я не спускаюсь к завтраку. Но сегодня решил спуститься.

– Нам повезло, – с явным вызовом сказала она. – Говорят, вы умеете угадывать чужие мысли.

– Вот это абсолютная неправда. Я не экстрасенс и не гадалка.

– Значит, Обозов нам соврал, – улыбнулась Лабунская.

Она улыбалась несколько вульгарно, показывая не только красивые зубы, но и кончик розового языка.

Обозов пожал плечами, не решаясь ничего вставить.

– Соврал, – упрямо повторила женщина, взглянув с неприязнью на Обозова.

Тот по-прежнему не произнес ни слова в свое оправдание.

– Но вы действительно эксперт по расследованиям? – уточнил Марк.

– Да, – кивнул Дронго. – Я работал специальным экспертом ООН и Интерпола. Но все это было достаточно давно.

– Значит, мы видим перед собой живого Шерлока Холмса, – торжествующе сказал Марк. – По-моему, нам нужно взять у вас автограф на память.

– Почему «на память»? – улыбнулся Дронго. – Мы можем увидеться и в Москве.

– Думаю, вы не откажетесь приехать к нам на дачу? – спросила Лабунская, снова показывая кончик языка.

– Не откажусь, – кивнул Дронго. – Я много слышал о вашем муже.

– Муж у нас сам по себе, а я сама по себе, – несколько раздраженно сказала она. – А вы работаете частным детективом и вас можно нанять для расследования преступления?

– Боюсь, что нет, – признался Дронго. – В последнее время я консультирую лишь государственные структуры и организации. Поэтому на частных клиентов у меня нет времени. Но я могу сделать исключение, – вдруг добавил он. Очевидно, майка на этой женщине действовала и на его подсознание.