Я пересыпал содержимое в свой кошель, сунул его в нагрудный карман, который находился внутри жилетки и двинулся вглубь самого опасного места в городе.

Мои подсчёты оказались верны: все местные давно покинули квартал и отправились на промысел, сейчас здесь более или менее безопасно. Та троица, что встретилась мне в переулке, видимо тоже двигалась куда-то на свою точку, но тут им попался я. Теперь можно считать их вечер неудачным, раз уж он начался, не пойми как. Воры и грабители достаточно суеверные люди, так что подобные мысли вполне могут появиться в их головах.

Я прошёл по улице до самого пустыря, на котором уже начали собираться невольники. Выходить к ним я не стал, опять же – не хотел встречать знакомых и отвечать на кучу вопросов.

Девочку я так и не нашёл. Постояв немного в задумчивости, отправился в обратный путь, но с тем же результатом. Затем вернулся к тому самому месту, где проводил допросы, спустился вниз, осмотрел тёмное помещение, и так ничего и не обнаружив, снова вышел на улицу.

Может быть ещё рано? В те дни я встречал грязнулю почти под утро.

Махнув рукой, я собрался ещё раз пройти вдоль квартала, в надежде, что мне повезёт. Нет, результат оказался тем же, но я не сдавался, продолжая ходить по улице взад-вперёд. Рабы проходили мимо меня, опустив глаза к мостовой, пара нищих попытались просить милостыню и шарахнулись в сторону от моего раздражённого взгляда.

Вскоре с пустыря ушли все невольники и город окончательно погрузился в тишину. Я прятался в тени и наблюдал, как грабители и воры возвращаются по своим норам. А едва на небе начало сереть, на улицу выбралась та самая девочка.

Она вышла откуда-то из подвала, или цокольного этажа, наподобие того, в котором я производил допрос. Грязное, непонятного цвета платье, в руке, – кажется, тряпичная кукла. Девочка уселась на мостовую и что-то напевая стала играть с ней.

Какое-то ощущение нереальности закралось в мою голову. Вся картина сейчас больше напоминала истории о призраках из Голливудских картин.

Что она делает одна посреди этого места? Почему выбралась наружу именно в это время? Где живёт и где её родители?

Я отделился от темноты и уверенным шагом направился к ней. Девочка заметила меня и хотела убежать, видимо не узнала в господской одежде.

– Постой, это я, – окликнул я её и мой голос разлетелся подобно грому в ночной тишине.

Грязнуля прижала к себе куклу и смело посмотрела мне в глаза, при этом упрямо сжала губы.

– Ты принёс ещё одного человека? – угрюмо спросила она, даже как-то по-взрослому. – А где еда? У тебя очень вкусная еда, не такая тухлая, как у остальных.

– Как тебя зовут? – поинтересовался я присев перед ней на корточки.

– Эй, все называют меня, Эй, – произнесла она.

– А имя у тебя есть? – уточнил я.

– Не знаю, – пожала она плечами. – Ты дашь мне еду? Или я больше не буду прятать твоих мертвецов.

– Ты хочешь есть, да? – спросил я. – Пошли со мной, я накормлю тебя дома, – с этими словами я протянул ей руку, но девочка только сильнее прижала к себе куклу и отстранилась.

– Нет, не трогай меня, – ответила Эй, но без истерики, спокойно.

– А где твои родители? – продолжил я задавать вопросы. – У тебя есть мама или папа?

– Нет, я взрослая, мне не нужны мама с папой, – покачала она головой, – дай мне еду.

– Пойдём со мной, я дам тебе столько еды, что ты лопнешь, – улыбнулся я. – Не бойся меня, я не сделаю тебе плохо.

– Я тебя не боюсь, – с вызовом посмотрела она мне в глаза, – только не трогай меня.

– Хорошо, хорошо, – поднял я руки к груди, тем самым показывая, что не собираюсь к ней прикасаться.