– В неподходящем месте, – вставил ротмистр. – Проплыла бы с полверсты – и…

– Выплыла у нас, – оборвал разглагольствования старшего помощника пристав, – и, как бы ни хотелось некоторым из нас, – он выразительно посмотрел на Преферанского, – делом придётся заниматься нам.

– А сыскная? – не унимался Михаил Александрович.

– Я буду телефонировать господину Филиппову, но, как бы ни обстояло дело, нам всё равно придётся заниматься девицей, тем более что имя её уже известно, – Георгий Тимофеевич осторожно взял просохший документ, заглянул в него и прочитал: – Анна Блюментрост, уроженка Эстляндской губернии, прибыла в столицу в прошлом году, заменительный билет не просрочен. Так что вам, – он обратился к Петракову, – надо выяснить, где прописана девица.

– Проверю сначала у нас. Если не в нашем участке или части, то проверю в Адресном столе.

– Хорошо, – Сакс постучал пальцами по столу. – Какие ещё будут предложения?

Трое помощников молчали. Только спустя минуту высказался всё тот же Петраков.

– Георгий Тимофеевич, когда мы узнаем адрес девицы, можно будет о ней расспросить людей в том околотке. А сейчас просто не с кем разговаривать.

– Тогда за вами адрес. Вам нужна помощь?

– Нет, – Иван Иванович украдкой посмотрел сначала на Баранова, потом на Преферанского и, убедившись, что они не горят желанием оказывать ему помощь, повторил: – Нет, я справлюсь.

– Когда мы будем знать адрес девицы?

– К вечеру.

– Постарайтесь, голубчик, управиться к обеду, – с надеждой в голосе произнёс Георгий Тимофеевич.

– Постараюсь, – помощник встал.

– Идите, голубчик, идите. И вы, господа, пока ступайте, я вас позову, когда будет нужно.

Далеко ходить не пришлось. Анна Блюментрост проживала на территории участка, порученного попечению пристава Сакса. Оставалось съездить по указанному адресу, поговорить с людьми, знающими убитую и привести их на опознание. Хотя последнее сделать было затруднительно, но всё-таки стоило попытаться.

– Георгий Тимофеевич! – довольный вид появившегося на пороге Петракова показывал, что что есть результат.

– Вижу, с хорошими вестями, – Сакс даже потёр руку об руку.

– Есть кое-что, – не то с волнением, не то с театральной застенчивостью сказал младший помощник.

– Не томи. Ну, что там?

– Девица Блюментрост проживала на Конной улице и, если можно так сказать, в основном работала у Ново-Александровского рынка, это который раньше Конным именовался. Я думаю, есть необходимость посетить место жительства и разузнать у соседей или наперсниц насчёт нашей утопленницы.

– Я тоже так думаю, хотя наш Петровский прав. Чем чёрт не шутит, может быть, сыскная нам поможет в ведении дознания. А?

– Георгий Тимофеевич, мы уже почти всю работу сделали, а они только сливки с молока снимут. Мы быстро там разузнаем о том, кто девицу за собой числил, – и в каталажку его, а там он нам всё расскажет.

– А если не расскажет?

– Георгий Тимофеевич, господин подполковник, в каталажке все поют, как те канарейки.

– А что, если её хахаль не имеет отношения к убийству? – выказал сомнение пристав.

Петраков от досады только недовольно засопел, а Сакс прикинул, какие для него могут быть последствия, если убийца так и не отыщется. А так – сыскная ведёт дознание, с неё и спрос. О себе надо больше думать, о себе.

Несколько минут пристав сидел и с ненавистью смотрел на телефонный аппарат, растравляя в душе возникшую вдруг из ниоткуда злость. Надо было телефонировать в сыскную полицию, но что-то мешало – то ли природная леность, то ли слегка насмешливый голос Владимира Гавриловича, нынешнего начальника.

После разговора с телефонисткой в трубке наконец раздался приятный баритон: