– Прощайте, товарищ, – сказал он, протягивая Паркэну руку.

Сан-Режан был уже в экипаже. Паркэн отпустил повод и сказал:

– Счастливого пути! Первый поворот налево, а там все прямо…

Кабриолет, которым правил Невилль, выехал на луг, миновал границу фермы и покатил по указанной Паркэном дороге.

Гостиница «Черная Лошадь» была переполнена, когда Невилль и Сан-Режан вышли во дворе из экипажа. День был базарный, и все ехали в город. Обед только что начался. Когда путники вошли в гостиницу, служанка накрыла для них столик в углу и принесла им оставшиеся еще кушанья. Сан-Режан принялся за еду, а Невилль решил прежде всего осмотреться.

Первым привлек его внимание невысокий человек с острыми глазами, одетый в зеленый каррик[1] с металлическими пуговицами. Он так и сыпал словами, обращаясь главным образом к добродушного вида человеку в коричневом плаще и в суконных гетрах. Остальные были фермеры – лошадиные барышники, приказчики из города. На почетном месте сидел жандармский унтер-офицер, которому служанки прислуживали с особой почтительностью.

– Вы, может быть, не поверите мне, но я проехал всю Францию, и нигде не было так спокойно, как в Нормандии, – говорил человек в зеленом плаще. – Тут может ехать даже женщина, не опасаясь дурных встреч…

– Женщина? Может быть, – возразил один из фермеров. – Эти господа с лилиями уж чересчур любезны с женщинами…

– Разве вы не слыхали, что еще вчера четыре человека в масках остановили дилижанс около Малонэ, – вмешался жандарм. – Похитили пятьдесят тысяч франков, которые везли из Диеппа.

– И все драгоценные вещи, принадлежавшие пассажирам, – добавил фермер.

– Черт возьми! – воскликнул человек в зеленом камзоле. – Неужели эти трусы не защищались?

– Они стреляли из пистолетов, по крайней мере те, которые были внутри дилижанса, – возразил незнакомец в плаще. – Но их пистолеты были, очевидно, разряжены кондуктором.

– Вот так история! Но что же сделали грабители?

– Они раскрыли чемоданы. Опорожнив их и карманы, они приказали кондуктору сесть на козлы и ехать дальше.

– Вы, гражданин, были, очевидно, из тех, которые защищались. Вы не испытывали никаких неприятностей оттого, что стреляли в разбойников?

– Никаких. Они вежливо поклонились мне и посоветовали другой раз не затруднять себя перевозкой огнестрельного оружия, которое на больших дорогах иной раз бывает совершенно бесполезно. Затем они пришпорили лошадей и исчезли. А самое-то драгоценное было у меня спрятано в гетрах…

– Гражданин, – перебил его жандарм. – Будет благоразумнее не рассказывать о таких вещах. Если бы среди присутствующих нашелся товарищ тех разбойников, это могло бы обойтись вам дорого еще сегодня вечером.

– Нет, они не решатся остановить второй раз дилижанс на той же самой дороге. Вероятно, они перебрались теперь на другой конец Нормандии.

– Опаснее всего между Руаном и Парижем, – возразил человек в коричневом плаще. – Вы можете считать себя в безопасности только тогда, когда доберетесь до Версаля.

– Вы пугаете меня, – сказал человек в коричневом плаще, бледнея. – Я возьму для себя отдельную карету. Один путник меньше рискует навлечь на себя внимание грабителей, чем омнибус.

– Стало быть, вы везете с собой крупную сумму? – спросил, посмеиваясь, человек в каррике.

– Нет, только… некоторые товары…

И он вдруг замолчал. Но человек в каррике, по-видимому, решился принудить его к дальнейшим разъяснениям.

– Дело, должно быть, идет о драгоценных камнях… В таком случае послушайтесь меня – возьмите провожатых, иначе вы сильно рискуете.

– В этом нет надобности, – вдруг сказал Сан-Режан. – Я и мой спутник также едем в Руан в экипаже, и я могу подвезти вас, гражданин.