– Я ничего не воровала, – сквозь всхлипы, сморкаясь в рукава, мямлила задержанная, – я правда нашла, вчера, у-у-у-уууутром. – Екатерину забила сильная дрожь, и будто ком встал поперек горла.

– И где нашла? При каких обстоятельствах? Давай сочиняй! – участковый явно не доверял словам и слезам задержанной.

– В Редкино. У платформы, утром нашла. Вчера, – слезы невольно продолжали течь, туманя карие глаза, – я честно, я правда нашла, когда на первый поезд спешила.

– Шла-шла и нашла! Что в сумке было?

Задержанная замялась. Она прекрасно помнила содержимое, но боялась, что ей за это может грозить.

– Давай, что было? – участковый продолжал напирать на Екатерину.

– Документы и денег немного, я все верну-у-у-у-ууу-уу – новая волна рыданий обрушилась, на уши участкового.

– Документы где?

– Выкинула-а-а-а-а

– Твою мать, документы где?! – Участковый был готов взорваться в любую секунду и перейти к рукоприкладству.

– Выкинула, честно, под станцию. Мне они не нужны, товарищ полицейский, все равно я не похожа. Они, небось, и сейчас там лежат, в Редкино, – широко открыв поднятые на полицейских глаза, и стараясь не плакать, лепетала задержанная. Про деньги Екатерина решила больше не вспоминать, пока не спрашивают.

Не смотря на то, что процедура досмотра должна производиться в присутствии понятых, это правило соблюдается не всегда. Кошкин отобрал у задержанной сумку, вытряхнул содержимое и сам досмотрел, так ничего не найдя. Екатерина действительно нашла вещь, лежащую на рельсах и, как настоящая женщина, не смогла отказать себе в удовольствии дополнить скудный гардероб красивым аксессуаром. Открыв сумку, она обнаружила в ней документы, кошелек с деньгами, немного косметики, салфетки, ключи и прочие мелочи. Ключи и документы она сразу выбросила, разумно посчитав, что они ей не пригодятся, косметику же еще вечером оставила дома.

– В Редкино, говоришь, выбросила? – Участковый поднял глаза от пустой сумки и заметил, как Екатерина быстро кивнула. – Ну, поехали, покажешь.

Глава восьмая

Вернувшись из столовой, полицейские раскинулись в креслах. Евгений зевнул, в то время, как его друг просто покачивался с закрытыми глазами. Шилов, которого ночью в очередной раз пытались убить, к счастью только во сне, прочитал, что на качество сна влияет атмосфера и общее самочувствие. Кошмары не снятся, если человек спокоен, чувствует защищенность и уверенность в завтрашнем дне, когда его постель свежая и приятная для тела. Все это, по мнению криминалиста, у него было, разве что…

Треск телефонного звонка, мгновенно вырвал напарников из приятной, послеполуденной дремы. Шилов, резко дернулся, возвращаясь в реальность, а Борисов, не открывая глаз, едва шевеля губами, как школьник, не желающий вставать и просящий маму о пяти минуточках покоя, промурлыкал:

– Гена, это наверняка тебя, возьми.

Помрачневший от внезапной головной боли, Шилов поднял трубку, стоящего на столе спаренного телефона. На другом конце провода послышался знакомый и резкий голос:

– Але, это участковый Кошкин, с кем я говорю?

– Шилов. Что случилось?

– Есть любопытная находка по вчерашнему телу. Приезжайте в морг. Я там буду минут через тридцать.

– Что за находка, Сергей Анатольевич?

– Паспорт, Шилов, паспорт, ну и так, шмотки по мелочи. Самое интересное при встрече.

– Понял, сейчас будем. Жень, подъем – последняя фраза была адресована Борисову, уже после того, как криминалист положил трубку.

– Что? Куда? – лицо следователя, только продавшего глаза, выражало крайнее неудовольствие.

– В морг. Кошкин звонил, паспорт нашли.

– Емае, Кошкин- Кошкин, ну хоть нам работы меньше. Он сам-то где?