– Твою мать, – одними губами произнес Борисов.

Тело девушки находилось в ужасном состоянии. Волосы на маленькой головке в некоторых местах вырваны вместе с кожей, особенно большие фрагменты отсутствовали со стороны затылка. Лицо представляло собой сине-красную кашу со смятым носом, вывернутым наружу порванными крыльями. Нижняя челюсть имела многочисленные переломы и, так же, как и в верхней, в ней отсутствовали передние зубы. Шея сломана. Кожный покров с тела был содран ровной неглубокой бороздой, проходящей от лопаток до конца ягодиц. На ладонях, локтях, икрах и пятках кожа тоже отсутствовала. Помимо прочего, тело так же имело многочисленные, более мелкие, травмы и ссадины разной глубины и формы. Лицевая сторона, включая грудь и живот, имели значительно меньше повреждений, но и они не оказались лишены застывших кровоподтеков и ран. Одежда на теле отсутствовала полностью, не считая резинки с клочками капроновых колготок телесного цвета, каким-то чудом удержавшейся в районе поясницы. Из украшений имелись серьги желтого цвета, предположительно золотые.

– Что думаешь, господин участковый, – задумчиво начала Борисов, не разжимая губ, чтобы сигарета не выпала.

– Одно могу сказать, волокло ее долго. Мы с сержантом метров на триста ходили, никаких следов. Ни клочков одежды, ни крови.

– Твой-то сержант, как его, не блевал?

– Не, мой не блевал.

Криминалист достал фотоаппарат и сделал несколько снимков погибшей с разного расстояния, попутно не забывая делиться своими предположениями.

– По поводу крови могу сказать сразу, что вся она размазалась еще в начале пути. Там же и одежду сорвало. Подробнее только после вскрытия и детального осмотра. Из минусов – отпечатки. Целыми остались только большие пальцы, на других подушечках, как наждаком все стерто.

– Вась, ты бы на рельсе не сидел, задницу отморозишь. – Борисов улыбнулся. – И ботинки пойди листвой протри, а то вся машина провоняет.

Сержант медленно поднялся и пошел в направлении лесопосадки.

– В общем так, Кошкин, ты – участковый, пиши, как несчастный случай, если что – переклассифицируем, а мы займемся установкой личности.

Мимо зеленой иглой, тянущей за собой бесконечную стальную нить, пронеслась электричка. Полицейские стояли близко и, жмурясь от воздушной волны, провожали взглядом проходящие мимо вагоны. Когда поезд проехал, стало видно, что по рельсам от переезда движутся две фигуры в синих медицинских брюках и толстых куртках, расстегнутых до основания. Одна из фигур сжимала черный квадрат, при ближайшем рассмотрении оказавшийся сложенным мешком для перевозки тел.

Молодой врач, несший мешок, подойдя ближе, поморщился, в то время, как его коллега, шаря по карманам в поисках перчаток, не мог отвести взгляд от погибшей.

– Давай-ка без перекура, грузим и поехали, – сказал старший, нащупав перчатки.

Молодой санитар и не думал задерживаться. Не смотря на достаточный опыт работы в морге, он еще не имел дела со столь обезображенным телом. Обычно в местный судебно-медицинский морг отвозили тела либо с колото-резанными, либо с огнестрельными ранениями. Была пара случаев с отрезанием конечностей, но не более того.

Когда пальцы провалились в борозду, оставленную на спине долгим движением по щебню, санитар неприятно поежился. Расстелив рядом с телом мешок, он взял руки жертвы и заправил их за край черного целлофана, затем проделал ту же процедуру с ногами, после чего закатил внутрь все, что осталось.

Полицейские вернулись в отделение к обеду. Доложив начальству о несчастном случае и в подробностях описав увиденное, они согласовали план дальнейших действий и, взяв под козырек, направились в свой кабинет. Изрядно продрогнув и подустав, Борисов откинулся в кресле, но стоило ему расслабиться, как в голову пришла мысль о горячем чае.