***

….. Город светился огнями и был снизу, но не очень высоко, не как на самолете, а буквально метра два – три выше крыш, и самое неприятное, что несло как будто по течению, и невозможно этим управлять, обороты вокруг своей оси замедлялись и шум превращался уже не в свист, а как будто пение какое-то, причем знакомое пение, где-то я его слышала, летало в голове, холод не отпускал ужасный холод. Куда меня несет, что происходит, как с этим управится, вопросы оставались без ответа, но было абсолютно понятно, что тела не было, так как управлять было не чем, а только наблюдать, что произойдет. Сон, наверно это сон, я сейчас проснусь и все будет хорошо. Город узнавался ее проносило над Найболова и Крешты, на высотки стоящие по Ломоносова, внизу ездили машины освещая себе дорогу фарами, при обороте когда она могла смотреть только вверх, она видела луну и звезды, на которые ей раньше некогда было смотреть, красивые звезды умиротворённые и далекие. Ей очень хотелось попасть домой к мужу и она стала понимать неизбежность происходящего, но еще надеялась проснуться и считать все это страшным сном. Холод проник уже везде, думать о чем-то другом, получалось все меньше и меньше, как бы согреться, то чувство что готов на все лишь бы исправить ситуацию и согреться, пение опять превращалось в гул и свист, вращение почти прекратилось, и взгляд останавливался на небе. Куда меня несет, превозмогая холод мелькнула мысль.

Веселый визг и писк маленьких Степана и Катерины, играющих в детской комнате с машинками и кубиками, маленькая Ольга пытается забрать любимого медведя у Катьки, и пищит громче всех, это моё на не понятном детском языке кричит Ольга и бежит в угол с детским домиком для кукол, там она обиженная на всех сидит и крепко обнимает медведя. В комнату входит мама и берет Ольгу за руку, Ольга кричит пищит и вырывается, Степан с Катькой тоже соскакивают и бегут к Ольге, чтобы забрать медведя, Ольга вырывается у мамы и падает лицом в низ на ковер и кричит, топает ногами по ковру, прижимая игрушечного медведя к груди. «Какая ты нехорошая» говорит мама, склонившись над ней, Катька и Степан остановились и смотрят как мама гладит Ольгу по голове и успокаивает ее. Ольга не успокаивается и кричит еще громче, мама берет Ольгу на руки, вместе с медведем целует ее в щеки, вытирает ей слезы и идет с ней на кухню, где кипит на плите кастрюля с едой. Ольга успокаивается так как Степан с Катькой остаются в комнате и она прижимается к матери. «Ты что так кричишь, никто не заберет твоего мишку, поиграют и отдадут» говорит мама, «не отдадут» с детским шепелявым акцентом говорит Ольга, «они тоже хотят с ним поиграть» – «ну и пусть, они его сломают» – надув губки говорит Ольга –«ты ведь у меня умненькая и хорошая» присев на табуретку на кухни, говорит мама – «Я тебя очень люблю, ты ведь самая маленькая у меня и самая избалованная» – целуя ее в щеки и волосы продолжает мама – «веди себя хорошо».

Холод, страшный холод очнувшись пролетело в ее мыслях, как бы мне хотелось домой к маме, поворот вокруг своей оси опять пришёлся на верх и звезды, как много звезд, и они летят большие и маленькие, медленно летят тоже как по течению, одни в верх другие вниз. некоторые качаются как по волнам, некоторые стоят на месте или ей это кажется. И все таки это пение церковное пение, стало разбирать среди свиста и гула мелодию, неужели он есть бог и она скоро представиться перед ним, а так хотелось бы пожить. Страшный холод, дыхания нет и воздуха нет, чувств нет, боли нет, страха нет, только холод, пение, и тревога, что не успела доделать. Оборот заканчивался и она видела как пролетает мимо дома где живет она с Сергеем, их машину во дворе, может она все таки не зря сюда летит, может как то можно этим управлять, но как. Холод стал превращаться в странное ощущение сырости и липкости, как будто в холодную и очень грязную трясину тебя обмакнули и оставили так на холоде. Ей очень хотелось попасть домой и она стала снижаться очень медленно, как будто осенний листок падает с дерева и вращается, звезды на небе все так же поднимались и падали и качались на волнах, луна светила очень ярко и как бы зловещи. Её стало раскачивать как лодку и вращать, вокруг своей оси немного быстрее, чем раньше. Холод был уже привычен, сырость и липкость терпимы, тревога все заполонила тревога и желание вернуться или проснуться. Наверно все таки можно управлять своим полетом, так как она не могла случайно залететь, именно к себе в квартиру, причем не было ни стен ни окон, ничего ее не сдерживало. Она увидела Сергея, спящего на диване в зале, телевизор работал, но она не слышала, что там говорили, она вообще не слышала звуков, кроме свиста и гула, который переходил в пение, а затем опять превращался в свист и гул. Он спал в одежде, в комнате был включен свет, его телефон лежал на кухне на столе. Она закричала «Сергей» как смогла, с ужасом, но крика не было, не было не воздуха ни звука, но он открыл глаза и сел на диване и стал оглядываться по сторонам, ее опять повернула в верх, она увидела люстру потолок и видела сквозь потолок, как все те же звезды летят вверх и вниз, и качаются на волнах, она всячески пыталась развернуть, но ничего не помогало, только мысли и желание, сквозь нее прошел Сергей, от этого не изменилось ничего, даже скорость вращения не изменилась, она кричала ему еще, но он ни как не реагировал, она повернулась в его сторону он прошел в коридор, она видела как он заглянул в спальню и прошел в туалет, ее стало относить в сторону кухни, но ее опять поворачивало в верх, она кричала и мысленно просила повернуть ее к нему, но она повернулась опять вверх, звезды падали и поднимались. Холод, сырость и липкость затмевали все, даже мысли. Сергей вышел из туалета прошел сквозь нее, налил себе воды и стал пить, она была как раз на уровне его лица и кричала что есть сил и мысленно давала ему знать что она здесь, он как то нехотя пил воду, и явно что то чувствовал, но ее он не видел. Она видела как он остановился, глазами поискал, что то она в это время кричала как могла, в момент когда ее стало опять поворачивать вверх, он стучал пальцем по экрану телефона. Её стало через спальню относить опять на улицу, кто этим управляет, я не хочу на улицу, думала она и напряглась сколько могла, чтобы вернуться, но все было тщетно.