Прохожу дальше вдоль дверей и замечаю, что на каждой оставлен большой мазок краски, как от кисти. Видимо это такое обозначение: чья комната.

Умирая от любопытства (я же говорю, что оно будет моей погибелью), возвращаюсь обратно. И какое же моё удивление, когда я замечаю, что у моего мазка синий цвет. Таких как я не было более пяти тысяч лет, а ради меня создавать комнату никто бы не стал. Сколько же лет тогда этому зданию? Следующая комната с другой стороны отмечена красным. Подхожу к следующей на моей стороне, застывая в недоумении и нерешительности. У этой двери мазка нет. Точнее, он есть, но он выцвел и будто бы кто-то его содрал. Провожу рукой по месту мазка и ощущаю оставленные борозды от ногтей. Кто-то сильно разозлился и явно не хотел оставлять эту комнату с обозначением. И я даже могу догадаться, чья эта комната была, и кто это сделал. Опускаю ладонь на ручку двери, нажимая, захожу в комнату.

Всё почти тоже самое, что и в моей комнате, но выглядит всё заброшено. Вертикальные поверхности покрылись толстым слоем пыли и грязи. Окно, выходящее на заднюю часть Деревни, настолько грязное, что даже лучи солнца не могут проникнуть в помещение, из-за чего внутри царит полный мрак. Прохожу к дальней части комнаты, где находится еще одна дверь. Открываю её, заглядывая. Посреди помещения стоит большая купель прошлых лет, также покрытая пылью. Удивительно, но кроме пыли и грязи здесь больше ничего нет. Ни паутины, ни пауков, ни другой какой-нибудь живности. Видимо, это магия Дома. Закрываю дверь и выхожу полностью из комнаты. Напоследок оборачиваюсь и вижу, оставленные следы от моей обуви. Провожу рукой, которая уже охвачена синим, и все признаки моего пребывания здесь исчезают.

Только оказавшись в коридоре, понимаю, как невыносимо жарко и душно было там. На секунду вспоминаю события прошлого, но не даю им заполонить мой разум и чувства, поворачиваю направо.

Последующая дверь, уже на стороне комнаты с красным мазком, оказывается с оранжевым и дальше они чередуются, то с одной стороны, то с другой. Жёлтый, зелёный, фиолетовый, белый, серый, чёрный.

Дохожу до конца этого прохода. Справа замечаю лестницу, ведущую вниз, слева на чердак, впереди ещё проход, такой же, как я прошла, но только мазки меньше, вероятнее всего, комнаты Заместителей.

Спускаюсь вниз, всего здесь четыре этажа, если считать чердак и подвал, дверь которого находится под лестницей в прихожей. Вижу просторный зал, диван которого кто-то вернул в изначальное положение. Из этой комнаты можно пройти в столовую, но я иду мимо, направляясь на кухню. Первым делом вижу, что той дыры, которую я оставила вчера, – нет.

Не удивлена, краем глаза замечая всех здесь. Не оборачиваюсь, открываю ящик над раковиной, как ещё вчера сделал Александр. Здесь две полки, на верхней стоят девять кружек, на нижней десять. Наверное, одна полка для Представителей, а другая для Заместителей. Значит, здесь найдётся чашка и мне. Вспоминаю, что матовую чёрную брал Александр, и в дальнем правом углу замечаю нетронутую пастельно голубую кружку. Забираю её, иду к чайнику, включаю его, беру пакетик чая оттуда же, откуда и Заместитель Мары. Чтобы не терять время иду к холодильнику, чувствуя на себе взгляды остальных. И как им удаётся здесь помещаться? Открываю его и вижу… Вижу ничего. Они что, не едят?

Тааак, ну так дело не пойдёт. Прорываю их ограждение, быстро телепортируюсь в какое-то кафе, беру еду и снова нахожусь на кухне. Восстанавливаю барьер, они ведь всё-таки силы на это потратили.

Оборачиваюсь с набитыми руками, что-то я даже держу в зубах, и вижу их удивлённые и шокированные лица. Кто-то даже видимо подскочил, подумав, что я сбегаю, но меня, на минуточку, не было секунду. Роняю всю свою провизию, но она не падает на пол, а витает в воздухе, охваченная синей дымкой. Выключаю чайник, который не успел закипятиться. Делаю чай, и с помощью телепортации Аврора оказывается на моём месте, а я на её. Раскладываю перед собой на столе блины, нутеллу, хлеб, шоколадные круассаны. Шоколада много не бывает. Силой мысли притягиваю нож, чайную ложку и вилку, делаю я это всё, под ругань Авроры. Все продолжают на меня пялиться, а я продолжаю намазывать шоколадную пасту на блин, не пытаясь разрушить тишину.