Исследователи учатся распознавать эту проблему в самом начале своего обучения, и у них не всегда получается справиться с ней. Склонность к подтверждению своей точки зрения способна ввести в заблуждение даже самых опытных экспертов. Случается, что врачи изначально настраиваются на определенный диагноз и ищут подтверждающие его симптомы, которые должны у пациента, по их мнению, быть, игнорируя реально присутствующие признаки других болезней и травм. (Врач-диагност доктор Хаус из одноименного телесериала говорит своим студентам-медикам: «Это не может быть волчанка». И, конечно же, далее следует эпизод, где самому самонадеянному врачу в мире приходится смириться со своей неспособностью поставить правильный диагноз тогда, когда это действительно оказывается волчанка.) Даже несмотря на то, что каждому исследователю говорят о том, что «отрицательный результат – это тоже результат», на самом деле никому не хочется обнаружить в итоге, что его изначальные предположения были неверны, и все усилия пошли прахом.

Именно так, например, произошло с изучением отношения общественности к однополым бракам. Студент-аспирант заявил, что он обнаружил статистически неопровержимое доказательство того, что, когда противники однополых браков беседовали на эту тему с тем, кто действительно был геем, они чаще всего меняли свою точку зрения. Его результаты были письменно заверены старшим коллегой из Колумбийского университета, который был соавтором данного исследования. Это стало удивительным открытием, которое было равносильно доказательству того, что разумных людей можно убедить отказаться от своих гомофобных взглядов.

Единственная проблема заключалась в том, что честолюбивый молодой исследователь исказил данные. Тех обсуждений, которые он, по его словам, анализировал, никогда не было. Когда другие ученые изучили данную работу и подняли тревогу, профессор Колумбийского университета отозвал статью. Студент, который стоял на пороге яркой карьеры в Принстонском университете, оказался в итоге без работы.

Почему же профессорско-преподавательский состав и рецензенты, которые должны были сохранять бдительность, не обнаружили этой грубой ошибки в самом начале? Из-за склонности подтверждать собственную точку зрения. Как позднее написала в еженедельнике New Yorker корреспондент Мария Конникова, научный руководитель студента признался, что он хотел верить в эти открытия. Он и другие ученые хотели, чтобы эти результаты оказались правдой, а потому предпочитали не подвергать сомнению те способы, с помощью которых были получены наиболее предпочтительные ответы. «Коротко говоря, склонность искать подтверждения собственному мнению – которая особенно сильна, когда мы задумываемся о социальных вопросах, – возможно, привела к тому, что ученые проглядели всю шаткость данного исследования», – писала Конникова в своем обзоре, посвященном проблемам науки{17}. Действительно, «этот энтузиазм привел к уязвимости проекта», потому что другие ученые, надеясь взять за основу данные результаты, обнаружили подлог только когда углубились в детали исследования, которое, как они полагали, уже достигло нужного итога.

Вот почему ученые, когда возможно, проверяют эксперименты снова и снова, а потом показывают результаты другим специалистам для рецензирования. Данный подход – когда он работает – заставляет коллег эксперта действовать благожелательных, но строгих «адвокатов дьявола». Как правило, исследователь и рецензенты не знают друг друга: нужно, чтобы оценка была максимально объективной.