Он вылез из машины и вошел в аптеку, где сразу занял телефонную кабину. После пятиминутной беседы он снова вышел и сел на водительское сиденье.

– Спор разрешен? – осведомился Фокс, трогаясь с места.

– Тут и спорить не о чем! – резко выдохнула Нэнси.

– Угу… – хмыкнул Фокс. – Я звонил Нату Коллинзу. Он будет у окружного прокурора через полчаса. Быть может, у Ната не получится без помех добыть судебное предписание на освобождение без скандала, но перья полетят.

– Почему мы не подождали его у здания окружного суда?

– Потому что мне не хотелось звонить оттуда, и мы в любом случае только путались бы у Ната под ногами. К тому же когда я зол, то не могу ни стоять, ни сидеть. А еще мне хотелось поскорее увезти вас подальше.

– Да кому я вообще нужна? Какая от меня польза? Не могу даже оплатить услуги своего адвоката. Вы прямо… Вот черт!..

– Слушайте, – вставил Джеффри, подаваясь вперед с заднего сиденья. – Позвольте, я заплачу вашему адвокату… Нет, подождите! Пусть я самонадеянный дурак, пусть я вам противен и неприятен. Ладно. Но я вам кое-что задолжал. Вы могли бы, вероятно, потребовать огромную сумму в возмещение ущерба. Та безмозглая особа – дочь делового партнера мужа моей тети – первая подняла крик, но, должен признать, я тоже принял участие и сейчас объясню почему. Меня затащили туда против воли. Я ненавижу оперу. Мне подумалось, если устроить скандал, то появится шанс выбраться оттуда. А потом я хорошенько разглядел вас и ваши сияющие глаза и теперь хочу сказать: вы произвели на меня огромное впечатление… прямо там, и тогда во мне поднялась… ну, в общем, я был поражен в самое сердце. И когда у той девицы от волнения скрутило живот, она принялась настаивать на том, чтобы мы ушли, тогда как я решил для себя, что хочу остаться. Я проводил ее домой, рванул назад и даже успел вернуться до окончания оперы, но вы тоже успели уйти… по крайней мере, я вас не нашел. А я искал. И на следующий день нанял детектива. Дал объявления в газеты. Надеялся, наш адвокат вот-вот позвонит, чтобы сообщить: вы требуете компенсации, – но звонка все не было. А вам стоило бы подать на меня в суд. В общем, я всего лишь заглажу часть своей вины перед вами, если оплачу услуги юриста, который станет защищать вашего дядю… даже если он виновен. Преступники тоже имеют право на адвоката, и…

– Заставьте его молчать, – с угрозой процедила Нэнси, – или я открою дверь и выпрыгну!

– И еще одно, – добавил Джеффри, подаваясь еще больше вперед. – Я успел поговорить с тем экспер…

Нэнси схватилась за ручку дверцы и дернула ее вниз. Сразу же убрав ногу с педали газа, Фокс рявкнул:

– Прекратите!

– Сейчас выпрыгну! Клянусь, я…

Автомобиль съехал с асфальтового покрытия, еще несколько футов прокатился по ухабам широкой, заросшей травой обочины и встал. Фокс протянул руку мимо Нэнси, чтобы захлопнуть приоткрытую дверцу, обернулся и, увидев, как «везерилл» тормозит в десятке ярдов от них, обратился к Джеффри:

– Вы можете больше не говорить с ней?

– Боже ты мой, я всего лишь начал…

– Придется замолчать. Она выпрыгнет и свернет себе шею. Или можете пересесть в вашу машину.

– Мне и здесь неплохо.

– Вам запрещено говорить с мисс Грант.

– Хорошо, больше ни слова. Буду молча сидеть, глядя ей в затылок.

– Не вижу в этом никакого смысла… для себя. А ведь это я оплачиваю бензин.

– Хорошо, черт возьми! Чего вы от меня хотите? Чтобы я говорил с вами?

– Почему бы и нет?

– О чем?

– Ну… расскажите мне про Люка Уира, доверенного слугу вашего отца. Полиция напала на его след?

– Нет.

– Что он за человек?

– У него темно-коричневая кожа. Он высокий и худой, глаза чуть навыкате. И как я только что сказал этому… как-там-его… Люк – покладистый малый, предельно честный и доброжелательный. Отец полностью ему доверял. Люк работал на него больше двадцати лет.