Он поднял глаза выше, смотря уже на улицу, что его окружала. И она начала навеивать на него воспоминания. Вдруг мужчина говорит тихим голосом, будто самому себе, женское имя – «Мария». Затем повторяет его ещё раз, произнеся теперь намного громче. Но он не знал, кому принадлежит это имя. И что оно значит лично для него.

Перед ним пристала длинная, широкая дорога, конца горизонта которой не видится. А по бокам располагались дома – кирпичные, жилые, пятиэтажные серого цвета и в некоторых из них то наблюдался тусклый, жёлтый цвет, исходящий от лампочек, то наблюдалось ничего, кроме битого стекла и тьмы, распространившейся по всему дому, словно чума – в них никто не жил.

Поднявшись с колен с той же тяжестью, что и в первый раз, он вышел из проезжей части, где неожиданно для себя появился, и дошёл до небрежно выстроенного тротуара, ямы которой заполнялись дождевой водой и принесённой потоками землёй, образуя отвратную слякоть. Но мужчина не чувствовал отвращения от вида пристанным перед ним, что отлично дополняли три худые, дохлые собаки, дерущиеся между собой у мусорного бака за белый, полиэтиленовый пакет, наполненный гнилой едой, на котором гордо знаменовался логотип сети магазинов с ярко выраженной, красной цифрой «пять» в центре. Для него сие обличие улицы было родным, обыденным, но при этом невероятно печальным. Тоска навевала мужчину, не понятная ему, но такая знакомая.

Ноги несли его сами. Он не знал, куда идёт, но при этом чувствовал, что движется в нужном для себя направлении. И вот, он видит разбитый фонарный столб с убранными уже давно осколками и отметкой крови на тротуаре, засохшей в веках. Справа от фонаря мужчина заметил выход на отсутствующий светом переулок. Повернув в него и пройдя через широкий короткий тоннель, он проходил мимо рекламных плакатах: «Избавим вас от любых задолженностей!», «Лучшая мебель и посуда по самым маленьким ценам!», «С нашей компанией вы забудете, что такое темнота!». Над обтёртыми ветром и временем плакатами расположились балконы со свисающим чьим-то бельём, под которыми, затаившись в темноте, сидел мужчина, которого он не заметил. Мужчина по-видимому, был одним из тех, кого мы называем небрежным словом «бомж», и сидел он облокотившись спиной на стену и держа в руке зелёную бутыль абсента, наполненную лишь на половину. Споткнувшись об него, мужчина пробудился ото сна и разозлившись, начал дерзко говорить:

– Куда прёшь?! Не видишь, люди спят! – Откинув вольной рукой мешавшуюся под ногами чёрную книгу, с выгравированным на ней жёлтым крестом, задал он раздражённый вопрос.

– Извините меня, я ищу свой дом… – Но споткнувшийся прервал свою речь, увидев указательный палец, направленный вверх, будто в небо, которому мешает кирпичный потолок, облепленный гнилью и грязью.

– Погоди-ка, – сказал он и положил бутылку аккуратно на пол. Оттолкнувшись ногами от пола, он быстро встал, даже немного подпрыгнув, хотя по нему нельзя было сказать, что он способен на такие резкие движения – его борода отросла до самой шеи, а некоторые из волос начинали становиться седыми. – Ты ведь Петька, сын Максима.

– Я не знаю Максима, и я не знаю, как меня зовут. – Сказал размеренно, потерянным голосом «Петька», как именует его странный мужчина.

– О-хо-хо, сразу вспомнил твой день рождения, когда ты ещё мальцом был, вот по сюда ростом, – и он начал бить ребром ладони, опущенной лицевой стороной к полу, по своему животу, – как ты изображал бабу Ягу. Чуть со смеху тогда не помер! Сразу понял, что есть у тебя талант актёрский, зря тебя отец в эти институты повёл. Мог в театр пойти работать! – Досказал он и начал смеяться. «Петька» смущённо лишь наблюдал со стороны, не понимая, о чём говорит встреченный случайно им подозрительный мужчина. Он решил неторопливо идти в сторону, надеясь, что под слоем темноты бодрый дедушка не заметит его пропажи. Но план не увенчался успехом.