Как летчик, в Испании Макаров был востребован – сражался геройски. По возвращении в СССР Макарову предложили работу в РУ НКО и направили в спецшколу. В Брюсселе, куда его направило РУ, ему порекомендовали поучиться в местном университете, но студенческая аудитория – не его сфера деятельности, и он забросил учебу. Резидент Треппер, видя, что такое праздное времяпрепровождение может привлечь внимание спецслужб, потребовал заняться торговлей и посодействовал приобретению в Остенде небольшой лавчонки. Это «Хемница» вполне устраивало, т. к. он проводил все свободное время в кафе. Потом он разбил служебную автомашину. Возник вопрос о его откомандировании на родину ввиду неполного служебного соответствия. Но за него заступился Треппер. Москва согласилась с выводами резидента пока оставить Макарова в Брюсселе. Он продолжал работать радистом. Материалов группа получала много, поэтому радисту приходилось подолгу висеть в эфире на одном и том же месте, что грозило быть запеленгованным. Любой разведчик знает, что каждая лишняя минута работы в эфире – это дополнительная возможность обнаружения рации противником.

Была и другая причина для беспокойства. Приобретенная Треппером двухэтажная вилла с высоким чердаком, предназначенная для оперативных целей (радиосеансов. – Авт.), располагалась в пригороде Брюсселя по улице Атребат, № 101 и постепенно превращалась в «общежитие». Вилу арендовала голландка по имени Рита Арну, презиравшая фашистов.

Вскоре Треппер привлек к работе свою знакомую по Палестине польскую еврейку Софи Познанскую и поселил ее в радиоквартире (РК), где работал и Макаров. Там с разрешения резидента стали проживать еще несколько агентов. Но верхом возможной расконспирации стало безобразное поведение радиста «Хемница» (Макарова). Он начал привозить с собой на сеансы радиосвязи с Москвой случайных знакомых и дам легкого поведения. С ними он все чаще задерживался на вилле. «Кент», как заместитель резидента, предупредил «Отто» (была и такая кличка у Треппера), что такое поведение радиста чревато провалом.

– Если не предпримите мер, я буду вынужден доложить о безобразиях Центру, – смело бросил угрозу в лицо резиденту его двадцатисемилетний заместитель.

– Ты еще молод, чтобы меня учить. Может, хочешь выслужиться перед Центром? Тогда докладывай. Я не боюсь, потому что честно работаю на Отчизну, – высокопарно заявил «Отто»…

В ночь на 10 мая 1940 года «Отто» и «Кент» работали допоздна в квартире последнего над составлением очередного сообщения. Оба проснулись от рева авиационных моторов – Германия напала на Бельгию. Центр приказал всем евреям из резидентуры, в том числе и Трепперу, срочно покинуть страну и выехать во Францию. «Кент» остался практически руководителем группы. «Отто» изредка появлялся в Брюсселе, поэтому вся тяжесть руководства группы и акционерного общества «Симэкс» легла на плечи «Кента». Дело в том, что Москва в первые месяцы войны не могла переводить деньги на содержание резидентуры. Поэтому, по существу, вся советская разведсеть в Европе кормилась за счет прибылей «Симэкса». В этом большая заслуга «Кента».

Когда после начала войны служба радиоперехвата Германии зафиксировала сигналы неизвестных радиопередатчиков не только в Бельгии, Голландии, Франции, Югославии, Швейцарии, но и в Берлине, Гитлер был взбешен. Десятки передатчиков часами вели радиосеансы… на Москву. Последовал грозный приказ фюрера: собрать всех лучших сыщиков и специалистов радиодела в одну зондеркоманду и в кратчайший срок ликвидировать советскую радиосеть. 10 октября 1941 года «Кент» получил из Центра телеграмму с пометкой «лично». Но такую же депешу получил и «Отто»: