Космический танк красуется на платной парковке. Биоробот отряда нервно варьирует синапсы тетриса в телефоне, тревожно ожидая нас. Мы оставляем базу позади, вбегаем в танк, а ночной ветер планеты колонистов прощально стучит по обшивке.

Сержант орет, что пора удирать – металлическая махина срывается с «насиженного» места, но тут же глохнет, как паскуда.

Девчушка-демон весело смеется. Видимо, ей нравятся сложности.

Мы все в полной растерянности, даже боевая баба Хэлен Рипли не знает, что теперь делать. Но наша спасаемая девочка мысленно с кем-то говорит.

В этот ожидаемый момент из ворот северного выхода выпрыгивает стая чужих и, жутко вереща непристойности в адрес Рипли, скачет по-тараканьи к нам, напуганным, вооруженным, жалким, загнанным воякам.

Мы думаем о том, как ксеноморфы станут вскрывать заглохшее средство передвижения, а они (эти хвостатые твари с кошмарной планеты) начинают разгонять танк, толкая его всей оравой. Костистые монстры шипят от натуги и пускают едкие слюни, но двигают нас все быстрей.

Наивный капрал порывается выйти помочь надрывающимся пришельцам, но наш шокированный сержант орет, чтобы все оставались на своих местах. Проходит несколько странных секунд – чужие дружно валятся от усталости, а разогнанный силами опасных тварей танк устремляется прочь от базы (служебному биороботу удалось-таки запустить двигатель).

Мы радостно стреляем по пришельцам, но они слишком измотаны, чтоб умирать или продолжать погоню. Я веселюсь со всеми нашими парнями и боевой бабой, которая сердечно прижимает к себе девочку-Ад.

Мы выбрались из этой передряги, выполнили свою задачу. Спасенное Вселенское Зло в образе маленькой соплячки будет доставлено на Землю целым и невредимым. Оно начнет действовать по усмотрению высших сил космоса, а никак не по указке наших жадных политиканов.

Боевой танк морпехов мчится через каменистые пустоши к шатлу. Чужие, обрадованные тем, что девочка-монстр исчезла из их жизни, вяло (но весело) бредут к базе.

– Не закрывайте дверь! А то подумают, что мы тут водку пьем, – Максим Красивый улыбался всем в пьяной манере довольного собой человека, когда в гримерку вернулась Единица и, взяв из рук Пуфика вторую бутылку пива «Холод», села к зеркалу снимать нейрогрим.

– Круто смотрелась в роли Рипли, – льстиво сообщил ей Котяра. – Лысина тебе идет. Почти, как сумка почтальону при взрыве мэрии в грозу.

Труппу «Психотеатра» уже похвалил главный режиссер, особо отметив Любу Севередову, игравшую девочку-Смерть. Лиссову достался стандартный возглас «Браво!», после которого Александр Уралович обмолвился о планах на ближайшее послезавтра, посоветовал соблюдать вынужденную дисциплину, а после – расслабленно ушел домой допивать коньяк.

Нейроактеры остались в опустевшем здании театра, чтобы послушать музыку из постановочных фильмов и повеселиться после сложных «Чужих».

– Ты замечательная красотка… Очень мне нравишься… Хорошо играешь свои роли, – пьяный Пуфик пытался склеить пьяную Катю, но девушка слишком себя ценила и не хотела устраивать себе «жирную ночь».

Мощно уснувший Максим валялся в кулисе, на упаковках от сферических декораций. А Кот с Любой вульгарно танцевали танго-рок, радуя Лиссова виртуозностью своих движений.

Илья сидел в зрительном кресле, пил пятую бутылку «Холода» и наслаждался всем происходящим. Если б сейчас к нему подсел призрак первого человека на Марсе, христианский Дьявол или контролер перемычного лифта – то ничего бы не изменилось. Ни удивления, ни особых восторгов. В такой подходящий момент любая галлюцинация была просто кстати (и доставляла веселый покой).