Ранним утром, как обычно, совершая свою пробежку, Аарон кожей ощутил что-то неладное: в воздухе витала тревога. Кровь ударила в виски, дыхание участилось, в груди заныло. В прошлом он неоднократно испытывал подобные ощущения. Тревога нарастала. Интуиция никогда прежде не подводила его, но в этот раз отшельник не откликнулся на ее сигнал и, проигнорировав предупреждение, морща лицо, продолжил свой бег. Боль не отступала. Ноги Аарона отяжелели, словно их налили свинцом. Внезапный грохот выстрелов, прозвучавший в нескольких десятках ярдов, заставил его остановиться. Выброс адреналина вернул мужчине силы. С легкостью барса он метнулся к ближайшим валунам и затаился. Через минуту вновь раздались два выстрела, и теперь Аарон точно определил место, откуда доносились звуки.

Вот уже много лет отшельник не встречал ни единой души в своих угодьях, и появление на этой территории чужаков неприятно удивило и насторожило его. По звуку он сразу же определил, что стреляли из пистолета. Аарон оставил свое убежище и, скрывшись за кустами, незаметно обогнул поляну и выбежал на вытоптанную беговую дорожку намного ниже того места, где услышал выстрелы. Он знал, что не стоит быть самонадеянным, и поэтому решил вернуться в дом за оружием.

Облачившись в бронежилет, захватив два кольта и винтовку, мужчина выбежал из дома. Давно забытые ощущения вернулись к нему. Его движения стали автоматическими: рефлексы, выработанные годами, так просто не исчезают. Шаг за шагом Аарон приближался к месту, откуда доносились выстрелы. И снова грохот… Выстрелы прекратились.

– Пожалуйста, не надо… Я вас умоляю… Нет, прошу вас! Что мы сделали плохого, за что? – доносились крики из леса.

Ярдах в сорока Аарон заметил мужчин, похожих на солдат, с мачете в руках, которые окружили лежавших на земле людей. Короткими перебежками он незаметно приблизился к ним.

– Пожалуйста, нет, прошу вас… я вас умоляю, нет, не убивайте нас! – молила о пощаде лежавшая на земле женщина.

Будто получая удовольствие, люди, окружившие своих жертв, громко загоготали. Как кошка с пойманной мышкой, играли они с пленниками. Без всякой жалости один из нападавших резким ударом отсек протянутую вперед руку одного из лежавших на земле мужчин. Кровь из отсеченной руки фонтаном брызнула в лицо мучителю. Давно такой жестокости не видел Аарон, сердце его наполнилось яростью, и глаза налились кровью. Все, от чего он так долго скрывался, все, от чего он так долго залечивал свои раны, пытаясь забыть как страшный сон, лавиной обрушилось на него.

Жертв было четверо – трое мужчин и одна женщина, нападавших – вдвое больше. Один из несчастных лежал на земле без сознания от болевого шока и истекал кровью. Двое других попытались убежать, но охотники, перебив им сухожилия голеностопного сустава при помощи мачете, уложили беглецов на землю, после чего прострелили им пах.

– Ха-а-а! – они упивались страхом и воплями своих жертв.

Тогда один, высокий амбал со шрамом, пересекавшим все лицо с левой стороны лба до правой стороны подбородка, не торопясь подошел к одной из жертв. Наклонившись, он схватил за горло трепещущую от страха женщину. Прижимая несчастную к дереву, он медленно поднимал ее перед собой, тем временем демонстративно доставая свободной рукой висевший у него на поясе девятидюймовый кинжал.

– А сейчас проведем ампутацию, – поднеся холодное оружие к ее груди, прохрипел он низким голосом. Внезапно прозвучал выстрел. Пуля прошила череп амбалу и вышла через лоб ближе к правому виску, не задев жертву, но забрызгав ее кровью и кусочками плоти. Охотник рухнул мешком на землю.