Потом ей казалось, что она запомнила этот вечер во всех подробностях.

Хотя какие там подробности? Вечер. Осень. Без пяти восемь. Как будто стишок! Библиотека закрывается. Охранник пошел гасить свет. Выпроводил двух студенток и даже подержал рюкзак одной из них, пока она надевала куртку. Пожилой даме, которая торчала у шкафа бесплатного книгообмена, сказал: «Извиняюсь, закрываемся».

Вот тут вошел он.

– Закрываемся! – повторил охранник.

– Да, да, простите… Я буквально на секунду…

Он поставил на пол сумку и вытащил оттуда целую стопку книг.

– Можно я сюда положу, на прилавок?

– Это не прилавок, а кафедра! – сказала она. – Вы для книгообмена?

– Ого! – улыбнулся он. – Кафедра! Как всё серьезно! Да, конечно. Ну и вдруг вашей библиотеке пригодится. Тут неплохие вещи есть.

– Ой, а можно эту взять? – дама вытащила из стопки толстенный роман. Кажется, «Жажда жизни» Ирвинга Стоуна. Да, она. Про Ван Гога.

– Пожалуйста-пожалуйста, – сказал он.

– Что это вы тут распоряжаетесь?

– Это пока еще мои книги. Вы их пока не приняли.

– Закрываемся! – в третий раз сказал охранник. – Книги оставляете или забираете?

– Конечно оставляю! – говорил он, стоя на крыльце. – Что мне их, с собой тащить?

Она застегивала плащ и заматывала шарф и внимательно на него смотрела.

Ведь он ждал ее на улице минут десять.

Он ей сразу понравился. Мягкий, улыбчивый. Приятный внешне – голосом, лицом. Добрый, наверное. Кажется, чуточку похож на папу. Даже, простите, привлекательный. А почему «простите»? Перед кем извиняться за такие мысли – в ее-то одинокие тридцать два? Интересно, а сколько ему? По виду лет на пятнадцать старше, или даже больше. Ничего страшного. Наверное, у него дома много книг, даже очень много, и он продолжает их покупать, и вот лишние отнес в библиотеку. Ответственный человек.

Он, словно бы слыша ее мысли, спросил вдруг:

– Простите, а как вас зовут?

– Татьяна Николаевна.

– Валерий Васильевич, очень приятно. Вы не очень заняты сейчас? Что бы нам с вами не пойти куда-нибудь в тепло, выпить чаю? В кафе, я имею в виду.

Она, наверное, покраснела: почувствовала, как у нее загорелись щеки. Ничего. Осень, осень, время восемь. Он не увидел. Нахальство какое. Вот так сразу – и в кафе. Меньше получаса знакомы, и на́ тебе. А почему нет? В кафе все-таки, а не «пойдем ко мне». А может быть, это судьба? Бывает же так! В книгах и в кино точно бывает. А вдруг и в жизни тоже? Ну вдруг?

Она водила пальцем по строчкам меню. Потом сказала:

– Вы предлагали выпить чаю? Пусть будет чай.

Он улыбнулся и сам сделал заказ.

Она не могла избавиться от мысли, что вот эта маленькая порция мягкого безвкусного сыра со сладкими помидорами стоит как две упаковки куриных грудок. А кусочек мяса с овощами и бокал, всего один неполный бокал вина – вообще страшное дело. Она едва жевала.

Подняла на него глаза. Ей показалось, что он видит ее насквозь.

– Татьяна Николаевна, – сказал он. – Пожалуйста, примите мои слова как знак моей искренности и самого глубокого доверия к вам, хорошо?

– Хорошо.

– Таня, я вижу, вам этот ужин поперек горла. И я знаю почему. Вы получаете пятьдесят тысяч. Плюс-минус пять. Так?

– Откуда вы знаете?

– Зарплата библиотекаря не секрет. Таня, ничего что я без отчества? Послушайте меня. Две вещи. Очень важные. Постарайтесь понять и поверить. Первое. Вы мне ничем не обязаны. Я ничего у вас не прошу сейчас и, клянусь, не попрошу в будущем. Поняли? Верите?

– Да. Поняла. Верю. И что?

– Второе. Я всю жизнь мечтал кому-то помочь. Я очень хочу вам помочь. Почему именно вам? – он потер себе висок, как будто у него болит голова. – Так получилось, что вы до ужаса, просто до невероятия похожи на одну девушку. Была у меня, не спрашивайте подробностей, одна, так сказать, тяжелая драма… даже трагедия…