– И это удивило меня, Захи, – перебил гида Пьер, – каждая струна имела свой смысл: содержала закон одной науки и одного искусства.

– И каждая струна соответствовала одному из состояний души, – продолжал Захи. – Его лира о семи струнах обнимала всю Вселенную. Мы потеряли ключ к его гармонии, но его мелодии, священные звуки лиры, звучали в сочинениях выдающихся композиторов.

И вот белокурый, голубоглазый, атлетически сложённый юноша внезапно исчез. А история его исчезновения такова. Однажды, гуляя на лугу, увидел девушку, которая покорила его своей красотой. Он пошёл за ней. Ему показалось, что она идёт не по своей воле, что её влечёт какая-то магическая сила. Все в Греции знали о культе Гекаты и её жрицах. Мужским богам поклонялись в храмах, удалённых от бурной жизни населения, потому что предпочитались божества женского начала, вызывающие к жизни неуёмные страсти и опасные силы природы. Над вакханками властвовала Аглаониса. Все её боялись. Оказалось, что это она завлекала Эвридику в свою пещеру. Аглаониса почувствовала к красивой девушке необузданное преступное влечение. Он понял это, зашёл в пещеру и разрушил магическое колесо её прялки, с помощью которого она завлекала самых красивых девушек и превращал их в жриц культа. Ему удалось увести Эвридику, но месть колдуньи настигла её. Ей преподнесли обманным путём чашу с ядом. Юноша не смог смириться со смертью любимой. Потеряв её тело, пошёл искать душу. Он даже проник в ад, туда, откуда не возвращаются живыми. Но и там он не нашёл душу Эвридики. Он впал в летаргический сон. Во время сна к нему явилась Эвридика.

– Я знаю легенду об Орфее и Эвридике, но почему она дала ему такое имя? – спросила Орнелла.

И тут в разговор вступила Лия:

– Ради меня ты не побоялся ада, ты искал меня между мёртвыми. Я услышала твой голос, я пришла. Я обитаю не в недрах земли, но в областях Эреба, в обители мрака между землёй и луной. Я кружусь на краю обоих миров и плачу так же, как ты. Если ты хочешь освободить меня, спаси Грецию и дай ей свет. И тогда мне будут возвращены мои крылья, и я поднимусь к светилам, и ты снова найдёшь меня в светлой области Богов. А до тех пор я должна бродить в царстве мрака, тревожном и скорбном.

– Трижды я хотел схватить её, трижды она исчезала из моих объятий, неуловимая, как тень, – продолжил Захи. – Я услышал звук, словно от разорванной струны, и затем голос, слабый, как дуновение, грустный, как прощальный поцелуй, прошептал: Орфей!

– Вы как будто вместе играли в одном школьном спектакле, – удивился Саша их монологам.

– Мы все вместе играем в одном спектакле жизни, – ответил Захи.

– До Египта я подобное считала красивой легендой, а сейчас верю, что такое могло быть на самом деле.

– И что же тебе раскрыло глаза?

– Со мною такое происходит здесь, что и не расскажешь. Подруги парижанки сказали бы, что я шизанулась.

– А у тебя просто расширилось сознание.

– Жалко, что о его философии не говорят, и об этом мало кто знает. А вот Моисея и Иисуса знают все.

– Так Иисус сорок лет обучался у египтян, а Орфей только двадцать, значит, что-то не доучил, – высказала предположение Лия.

– Мы тоже учимся в Египте, и будем такие, как Орфей и Христос? А, Захи?

– Время покажет, Орнелла, чему вы научитесь. Но, так или иначе, вам уготована судьба носителей Света.

– И через много веков обо мне тоже будут также вспоминать, как об Орфее?

– У тебя нет лиры, поэтому из тебя Орфей не получится, – улыбаясь, проговорил Саша, – да и сражаться не с кем, нет жриц Гекаты.

– А ты что-то о них знаешь?

– Есть такая книга «Таис Афинская» русского писателя Ивана Ефремова. В ней описаны их оргии.