Я начинаю вытаскивать свой ремень.

– И ещё они всё время ругаются матом… – говорит она, —…всё время…

Я наматываю ремень на свой кулак. Я подхожу к ней ближе. Я говорю:

– Х*ли ты смотришь, бл*дь *баная???

Она закрывается руками и шепчет:

– Пожалуйста… не надо… я прошу вас… пожалуйста…

– Заткнись на х*й!!! – ору я и, схватив её за волосы, швыряю на диван. – Заткнись!!! А то щас зах*ярю до смерти, шлюха!!!

– Нет… – скулит она, – пожалуйста… не надо…

Я стаскиваю с неё один чулок и запихиваю его в её рот. Я затягиваю свой ремень на её хрупких запястьях. Она начинает глухо кричать в кляп.

– Ну всё! – говорю я, судорожно задирая шлейф платья и доставая член. – Всё, сука тупая!!! Ты допросилась!!!

Полчаса спустя мы лежим на полу, и Окси поглаживает мой полностью готовый для «третьего бандита» инструмент.

– Сколько человек в банде? – спрашиваю я.

– Достаточное количество… – отвечает она, – а что? Надоело?

– Дули-пердули, – говорю я, – мне материться надоело… Язык уже болит…

– Ты это брось! – строго говорит она. – Язык твой мне сегодня нужен! Попозже…

Она целует меня в живот. Потом говорит:

– Ладно… можешь не ругаться…

Проводит ладошкой, словно стирая след от поцелуя:

– Что это означает?

Я понимаю, о чём она. Чуть ниже пупка у меня готическим шрифтом красуется PsychoStarFucker.

– Ты же знаешь английский… – говорю я в потолок.

– Ну то, что ты «звездоёб», я поняла… а почему «психованный»?

– Потому что психованный.

– Что-то не замечала…

– И не надо, – я протягиваю руку и щипаю её за ушко.

– А я, значит, звезда?

– А то… – я улыбаюсь, —…ещё какая…

Она какое-то время молчит. Потом берётся за мой член двумя руками:

– Блин. Мне бы такую бандуру.

– Не такая уж и бандура… – я поднимаю голову и смотрю на неё.

– Хо-хо… – она чуть сжимает пальцы. – Скромничать не надо, здесь все свои… Он у меня в два кулака не помещается. Вот…

Она измеряет моё хозяйство:

– Три кулака и ещё чуть-чуть выглядывает…

– Это у тебя кулачки маленькие… – улыбаюсь я.

– Не такие уж и маленькие…

Я подвигаю под голову подушку, свалившуюся с дивана. Спрашиваю:

– Зачем тебе член?

Она кладёт голову мне на грудь.

– Мне сон как-то приснился, – говорит она, устраиваясь поудобнее, – будто у меня есть член, и я с какими-то людьми в чёрных масках и с автоматами захожу в какой-то ДК. Там народу полно, музыка… Концерт, в общем, какой-то… а на сцене пляшет и кривляется бывший муж нашей обер-певицы…

– Чемпион по караоке?

– Ага… – Окси шмыгает носом. – Вот… Мы заходим на сцену и стреляем в потолок. Публика в шоке… Этот красавец перестаёт петь, и все видят, что он рот не открывает, а в динамиках фонограмма с голосом продолжается…

– А член тут причём?

– Это дальше… Я, в общем, подошла к нему и ударила прикладом прямо в нос…

Вот… А потом я перерезала ему горло и оттрахала его в эту рану…

– Фуяссе, сны девочкам сейчас снятся! – совершенно искренне удивился я.

– А потом мы отрезали ему голову и повезли в Ростов… той журналистке, которую он назвал «пи*дой» на пресс-конференции…

– А журналистка чё?

– Не знаю… Я не доехала… Проснулась…

– И часто тебе такой трэш снится?

– Бывает…

– Расскажи ещё чё-нибудь.

– Не отмазывайся! – она шлёпнула меня ладошкой по животу. – Третий бандит ещё невесту не насиловал!

– Он с удовольствием, – заверил я её, – расскажи ещё… ну хоть один трэшняк…

– Не трэшняк… Мне вот приснилось, что ты меня рисовал в своём альбоме… ну в pin-down… а в промежутках бил плёткой… Чтобы не расслаблялась…

Как-то у меня в гостях Окси залезла в шкаф и нашла мои рисунки. Я рисую pin-up для одного хулиганского сайта. Ну такой современный вариант. Шикарных таких, сексапильных тёток… ну из своей головы… А в отдельном альбоме я изображаю тех же тёток, сующих в свои влагалища гигантские дилдо, отбойные молотки и всё такое… Я называю это pin-down. Окси хватает этот альбом, как только переступает порог моего жилища. Даже выпросила пару рисунков в подарок.