Очередная пауза вынудила меня задать новый вопрос:

– А что ты ему сказал?

– Что ты принесёшь больше денег, если чуть повзрослеешь.

Я поджала пальцы ног, рассматривая след от цепи на своей руке.

– Если бы тебя продали слишком маленькой, то сейчас ты бы была уже мертва. Не протянула бы слишком долго. Не выдержала. Да и сейчас не выдержишь. Но ты правильно сказала: ты больше не маленькая, – посмотрев на меня, Пугало словно прочитал в моих глазах немой вопрос. – Помнишь тот день, когда здесь появилось это пятно?

Я со страхом взглянула на затёртые остатки крови. Тёмные разводы, которые каждый раз напоминали мне о том ужасном и мерзком событии. Вместе с этим я всегда вспоминала фразу Пугало о товаре.

– Да, помню. Как и твои слова, что товар портить нельзя.

– Я сказал правду. Твоя невинность самое ценное, что есть у тебя. За неё ты можешь получить много, очень много денег. А значит, быстрее закроешь долг. Я даже не могу представить, как долго ты будешь отрабатывать его.

– И как я буду  отрабатывать долг?

Пугало выдохнул и промолчал.

– Ты мне нравишься по-другому, не так, как женщины. Напоминаешь мне кое-кого… Я просто не хотел, чтобы тебе сделали больно. Очень не хотел. Мне это не нравится.

– Угу… – эти слова почему-то меня сильно разозлили. Я рассерженно выдохнула и, не подумав, продолжила. – Ты просто убиваешь людей. Стреляешь в них.

– Всё верно, Малёк. Я стреляю в людей. И это даётся мне очень легко. Знаешь, почему? – Пугало недобро посмотрел на меня. – Потому что это быстро и безболезненно. Иногда милосерднее убить, чем оставить в живых.

– Почему тогда не убил меня? Если это лучше.

– Потому что тогда твой долг перешёл бы твой семье. Ты помнишь о них? О брате, сестре, маме.

– Какая разница, если они забыли обо мне, если я никому не нужна.

Тяжёлая рука легла мне на плечо, отчего я буквально просела вниз, едва не разревевшись от напряжения и безысходности.

– Тебя бы никто здесь не нашёл. Ты сейчас очень далеко от дома. Очень далеко… – Пугало успокаивающе сжал свою ладонь, но это мало помогло. – А ещё я старый сентиментальный дурак. Смотрю на тебя и вижу… её.

– Кого?

– Её…

Наверное, Пугало слишком много выпил сегодня.

– После тебя я уйду.

– Куда? – я испуганно выпалила вопрос, посмотрев на мужчину, расплывшегося в улыбке.

– С этой чёртовой работы. Хватит…

– Значит, бросишь меня?

– Нет. Помогу, чем можно и попрощаюсь с тобой навсегда. Надеюсь, что мы больше с тобой никогда не увидимся. Очень не хочу тебя убивать.

Мы долго молчали. Очень долго. Луна светила в окно. Её бледные, тонкие лучи медленно подбирались к моим ногам.

Я всё думала над тем, что он мне сейчас сказал. Я так привыкла ко всему, к этому скучному, однообразному плену. К Пугалу, к нашим разговорам. И теперь мне очень страшно.

– Зачем ты мне всё это рассказал?

– Хочу, чтобы ты выжила. Не сломалась. Чтобы у тебя всё в итоге было хорошо.

Старый, сентиментальный дурак.

– В эту комнату будут заходить разные люди: молодые и старые, мужчины и женщины. Одни будут ласковыми, другие грубыми. Кто-то будет заигрывать, а кто-то угрожать. Но тебе нужен будет француз.

– Француз?

– Да. Он будет смешно картавить и растягивать букву «р». Ты должна ему очень понравиться. Он любит миленьких и послушных. Он – твой единственный вариант. Ты поняла?

– Да.

– Точно? – Пугало больно сжал моё плечо, я поморщилась, но сдержалась.

– Да.

– Вот и умничка. Ложись спать. Скоро у тебя начнётся новая жизнь.

 ***

…ИДЁМ ДОРОГОЙ ТРУДНОЙ…

Буря так и не утихла. Но мягкая ладонь Пугала вселяла в меня такую уверенность, что я без страха смотрела назад. Тёмные, практически чёрные вихри воздуха стирали всё на своём пути. Не было больше зелёной, сочной травы, высоких, стройных деревьев. Не было знакомых жёлтых кирпичей. Ураган жадно пожирал всё, что оставалось там, позади нас. Пути обратно не было.