– Ладно, вали отсюда и не расстраивай меня!

Выйдя за КПП, Муса направился вдоль пирса к гражданскому порту суда. Солнце уходило за холмы, бросая на набережную частокол из длинных теней мачт. Вечерний бриз потянул с залива, сдувая дневной жар. Муса мечтал о глотке холодного пива. Вскоре он смешался с толпой и, перейдя небольшую площадь, окружённую белыми невысокими зданиями, окликнул свободного таксиста.

Через двадцать минут Муса был в холле отеля в греческом стиле. Он небрежно бросил на стойку регистрации свой американский паспорт на имя Исмаила Караджи. Муса был уверен, что шеф забронировал ему номер именно на это имя. Так и оказалось.

– Контора работает! – удовлетворённо хмыкнул Муса.

Он поднялся в номер и остался доволен открывшимся видом на море. Слева таяло апельсиновое солнце. На виду оставался лишь самый край его корочки. Минута, и бледное оранжевое золото залило весь горизонт. Зажигались звёзды. Муса спрятал документы и деньги в сейф и уставился на кинжал – он не помещался в неширокое стальное нутро.

«Завтра пойду в банк и положу бебут в ячейку», – решил Муса.

С террасы донёсся плачущий звук бузуки, и он поспешил вниз.

Ранним утром Муса пошёл к морю. В отсутствии у отеля своего пляжа Муса видел плюс. На террасе для купания и загорания, прилепившейся на сваях к почти отвесной скале, чужих не могло быть – только постояльцы отеля, которых он постарался запомнить за ужином. Компанию Мусе составили двое русских туристов и полный грек с не сходящей с лица улыбкой. Вчера он сразу бросился ему в глаза не столько из-за запоминающейся монументальной полноты, сколько потому, что от его столика с симпатичной блондинкой не отходил официант. Грек, а чаще его спутница раз за разом отдавали указания.

«Генеральный менеджер отеля, что ли?» – подумал Муса.

Потом греку принесли газету. Муса ещё удивился, зачем она понадобилась тому за ужином во время отпуска. Но толстяк неожиданно встал и подошёл к телевизору у бара. Передавали какие-то местные новости.

«Ничего особенного, – решил Муса, не заметив значка ни ВВС, ни CNN, а лишь загогулину на кириллице. – Наверное, кто-нибудь по пьянке сорвался на машине с обрыва. А этот просто хочет узнать, не клиент ли его гостиницы угодил в неприятности».

Сейчас грек, осмотрев маску и ласты, проверял линь, прикреплённый к концу гарпуна. Ружьё для подводной охоты и кукан лежали у него под ногами.

«Оптимист!» – ухмыльнулся Муса и полез по лестнице в воду.

Грек подождал, пока Муса отплывёт подальше, спустился, надел снаряжение, зарядил ружьё и поплыл в сторону скал, которые торчали острыми вершинами в двухстах метрах от берега. Муса решил расслабиться и полежать на спине. Он покачивался на ровных, почти незаметных волнах и обдумывал план, который созрел у него в голове вчера за ужином. Он решил с утра купить сим-карту местной телефонной компании, потом сходить в банк и арендовать ячейку, а заодно снять наличными деньги, которые пришли ему на счёт в Хелленик Банк за командировку в Чечню.

«Восемьдесят тысяч долларов Овсепяна плюс мои двести – итого двести восемьдесят! Неплохая компания для „Слышащего сердце“ в сейфе! И на счёте в „Би-Эн-Пи де Пари“ в Марселе почти полмиллиона долларов! Совсем чуть-чуть осталось до лимона, если не пристрелят раньше!»

Эта последняя оговорка тем чаще посещала голову Мусы, чем ближе становилась заветная цифра с шестью нулями. Она отравляла ему приятную математику жизни. Вот и сейчас Муса окинул горизонт, и море почему-то уже не казалось таким нежным и ласковым. Голубое небо отчего-то побледнело, а старый маяк на вершине скалы представлялся явным кандидатом на снос.