– А если ей не понравится такой, какой я есть? – спросил он.

– Курсант, отставить сомнения и нервы. Настоящий солдат выполняет только указания или приказы старшего по званию. Так что мой тебе приказ – будь таким, какой ты есть.

– Но ты же не старший, – хмыкнул Мишка. – Я на два месяца старше тебя.

– И что? Не возраст определяет старшинство, а умения и навыки. Вот ты умеешь драться? Видел, как я этих двоих в поезде? Смог бы так?

– Не смог бы, – вздохнул Мишка. – А может быть и смог… Надо было попробовать.

– Курс, отбой! – прозвучала команда дневального.

После этого свет в спальне погас. Курсанты начали устраиваться поудобнее. В тишине скрипела то одна, то другая кровать.

– Курсанты, сыграем в игру "три скрипа"! – послышался голос сержанта. – Как только услышу три скрипа, так сразу же "Подъем!" и тридцать отжиманий. После этого идем по кроватям и игра начинается с начала.

На металлических кроватях трудно было удержаться от скрипа. Только если лежать выброшенной на берег медузой и не дышать.

– Первый скрип! – раздался голос сержанта через минуту после начала его игры.

Кто-то не выдержал и снова пошевелился.

– Второй скрип! – снова послышался бесстрастный голос Памирова.

Курсанты замерли, третьего скрипа не хотелось издавать никому. Кто-то начал засыпать и повернулся на бок.

– Курс, подъём! – прогремел голос сержанта. – Стройся! Пришло время заняться физической зарядкой. Если не хотите спать, то укрепляйте тело и дух!

В эту интересную игру "три скрипа" мы сыграли ещё два раза прежде, чем сержант успокоился. Не могу сказать, что она понравилась курсантам.

В пятницу, двадцать пятого августа, после обеда у нас было личное время, а после следовала самостоятельная подготовка. Во время личного времени я с друзьями отправился в библиотеку. Мозг требовал информации о мире вокруг. Вот прямо-таки чуть ли не будил среди ночи, чтобы заставить свои серые клеточки вспомнить то немногое, что я знал о семьдесят втором году.

Со стороны старшего командования нам бы лучше читать Устав, но… Одно время было в ходу почти лирическое четверостишие:

Что глядишь на меня устало.

И глаза твои наводят грусть.

Хочешь, что-нибудь из Устава

Я прочту тебе наизусть?

Так что начитаться Уставом мы ещё успеем, как и прочитать творения великих Ленина, Маркса и прочих коммунистических гигантов. Сейчас же мозг требовал узнать что-нибудь о мире вокруг. Я спер втихаря газету из стопки свежей прессы, предназначенной для чтения старшего офицерского состава.

До прихода курсанта за газетами было около получаса. Надо поспешать. Поэтому я быстро пробежался по первой полосе, перевернул на вторую, когда сидевшие рядом Мишка и Серега спросили:

– Ты чего как собственник? Читай вслух, не одному же тебе интересны новости…

Они сидели с томиками собраний сочинений Ленина и старались выглядеть не полусонными мухами, а бодрыми огурцами. Пусть и малосольными.

– Да я потом вам отдам, – отмахнулся было я, но они вцепились бультерьерами.

– Читай. Проводи разъяснения среди окружающего тебя мира, а то мы сейчас храпеть начнем. Что там пишут?

– Да что пишут… – вздохнул я и начал зачитывать: – Мексиканские крестьяне, проживающие в долине пограничной реки Колорадо, вынуждены покидать насиженные места. Виной этому – мелиорация засоленных почв, проводимая в американских штатах Аризона и Южная Калифорния, откуда берет свое начало Колорадо. Отработанную воду, содержащую солей в два раза больше против допустимого уровня, американцы сбрасывают в реку.

– Вот же уроды, – возмутился Сергей. – И как им только не стыдно…

– Так американцы же, загнивающий мир, – покачал головой Леха, который подошел и уселся рядом, заглядывая в газету.