Именно за этими размышлениями застал меня босс, когда уверенно ворвался в офис.

- Корреспонденция? Звонки? - без приветствия бросил Марк Олегович, явно чем-то раздраженный.

- Марк Олегович, тут такое дело, - замялась я.

- Зайди, - приказал босс и влетел в кабинет, оставив дверь приоткрытой. - Это что такое?! - заорал он. Пока я неспешно поднималась, собирала рассортированную почту и шлепала до кабинета, начальник успел ознакомиться с моим заявлением. И сейчас стоял, бросал на меня гневные взгляды и потрясал бумажкой.

- Объяснительная, - не растерялась, радуясь некоторой отсрочке. Отлично помнила, что делали с гонцами, приносящими плохие вести.

К моему удивлению, начальник просто смял объяснительную и бросил на пол.

- Убрать. Переписать, - распорядился он. Мне пришлось подойти ближе к столу, положить корреспонденцию, а потом вернуться к центру кабинета. Задрала узкую юбку, чтобы иметь возможность нагнуться и поднять смятое заявление. Услышала какой-то странный звук, исходящий от Быкова, а после уже более мягкое:

- Что там случилось, Варя?

- Сгорела "Фиалка", - быстро произнесла, пользуясь моментом. Стояла к шефу спиной. Так мне было легче сообщить дурные вести. Не глядя на мужчину.

- Какая, нафиг, "Фиалка"? - редко приходилось слышать от босса бранные слова.

- Кафе, заказанное для корпоратива... офисного, - спустя пару секунд пояснила.

- Так... - протянул он. - Напомни, когда у нас мероприятие.

- Через восемь дней, - отчиталась. - Не уверена, что смогу подыскать что-то подходящее и достойное. И нужны деньги, - уже тише произнесла, хотя прекрасно знала, что прибыль "Бизона" с начала года значительно уменьшилась.

- Сядь, - приказал шеф, - а мне дай подумать.

Прошло минут пять, возможно, десять, прежде чем босс снова заговорил. Все это время сидела на стуле для посетителей и нервно сверлила взглядом стену.

- Значит так, - произнес Быков. На секунду отвлеклась и взглянула на шефа. Хорош, зараза! А после снова посмотрела на стену. Ох, кажется, мне удалось чуть-чуть испортить нежно-бежевую краску. Нет, точно, в том месте, куда уставилась, появилась небольшая трещинка. Я экстрасенс!

Но, присмотревшись чуть лучше, поняла, что это обычная муха. Муха, ползущая по стене.

- Слушай, что придумал, - продолжал вещать Марк Олегович. - Мой друг уехал в Америку, оставил мне ключи от своего загородного дома. Дом, вообще-то, продается, но я не вижу никакой проблемы, если мы перенесем корпоратив туда.

8. 8. Марк

Чуйка Германа меня периодически пугает. Разговор с отцом вышел крайне неприятным. Он давно уже знал о моих сложностях, но не вмешивался. Я ценил такое доверие. За годы работы в нашей компании я доказал, что умею и способен вести дела. Только мне не хватало порой гибкости или Германовой хитрожопости. О последнем я не жалел, потому что это нездоровое поведение.

А вот наглости нашим конкурентам было не занимать. Никак не понимал, как ловко они уговаривали моих заказчиков менять нашу контору на их «шараш-монтаж». В итоге, после третьего случая отказа наших постоянных клиентов я заподозрил неладное. Кто-то мог сливать информацию. Я стал мнительным и очень аккуратно работать, выделял информацию дозировано отдельным доверенным лицам. Ситуации стали происходить реже, но происходить. Это было плохим знаком, я был очень рассержен. Варвару я стал подозревать самой первой, установил камеры в офисе, обратился за помощью к другу безопаснику.

Ни разу эта лисица ни словом ни делом не выдала себя. Либо она была изворотливой лгуньей, либо я просчитался. Но злиться на неё не перестал, чем она только не занималась. Словно змея усыпляла мою бдительность.