Аарон Эрнестович никак не мог допустить группового брака: он, девушка и её брови.  Либеральные взгляды мужчины не простирались настолько далеко.  

  – Спасибо! – взвизгнула допрашиваемая.

  – Вы можете идти, – закончил разговор Григорий Георгиевич, провожая глазами девушку.

  – И? – это Григорий обратился к Аарону.

  – Чудовищно… – у Аарона кружилась голова, смертельно хотелось пить, почти так же смертельно, как три процента акций «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа». Он не мог выбрать никого из представленных девушек. Все они слились в большое, невыразительное пятно из грязной речи, искреннего испуга, хлопающих глаз, неприятного, неуместного парфюма и бровей… Аарона передёрнуло.

  – Чаю бы возможно бы… – скороговоркой пробормотал Аарон, не замечая, насколько странно звучит фраза. Обычно, в стрессовых ситуациях Аарон Эрнестович переходил на английский, порой на французский, сейчас уровень кортикостерона и лептина в крови стремительно превышал норму, и Аарон начинал бессвязно выражать свои мысли.

  – Чаю! – крикнул Григорий за дверь помощнику Аарона Эрнестовича – Станиславу.

  Через пять минут на столе материализовалась чашка с чаем, двумя кусочками сахара на блюдце, приборы на салфетке и даже горячий круассан. Всё то же самое, плюс тарталетка с красной икрой – перед Григорием Георгиевичем.

  – Жениться надо на сироте, – задумчиво проговорил Григорий, смотря на тихо закрывшуюся дверь кабинета.

  – У тебя есть на примете сирота? – заинтересовался Аарон скорее по инерции.

  – Лилия Котёночкина.

  – Кто это?

  – Твоя секретарша, – пояснил Григорий.

  – У меня есть ассистент Станислав, ассистенты Константин и Михаил, кто из них Лилия Котёночкина?

  – Барышня, которая только что принесла нам чай.

  – Это была барышня?

  – Да.

  Аарон задумался, Лилия… Лилия Котёночкина… В его приёмной находилась одна девушка. Формально она не была секретаршей, она числилась личным помощником личных ассистентов главы и владельца «TNK AA Group Capital Investing»… её звали Лилия Котёночкина?

  – Иди и влюби в себя Лилию Котёночкину. Она – идеальный кандидат для тебя. Двадцать два года, сирота, хороша собой.

  – Идти и влюбить в себя Котёночкину?

  – Да!

  Что ж… Аарон Эрнестович Абалденный направился в приёмную с трепещущей надеждой в груди, что у Котёночкиной не было финансов на силиконовую грудь пятого размера и махровые брови.

3. Глава 3

  Лилия Котёночкина находилась на своём рабочем месте, как и полагается, с восьми часов утра. И место, и работа Лилию бесконечно радовали. По большей части, заработной платой и премией один раз в квартал. Стол, компьютерное кресло и окружающий Котёночкину интерьер тоже были хороши.

  Сидела Лиля в самом дальнем углу приёмной между широким окном, из которого, к слову, никогда не дуло, и раскидистым фикусом в керамической бледно–лимонной кадушке. Фикус был будто специально поставлен так, чтобы прикрывать небольшую стеклянную перегородку, за которой находился рабочий стол девушки, и тоже был вполне симпатичен Лилии. Свой уголок Лиля звала «аквариумом», и если бы не растение, Котёночкина ощущала бы себя рыбкой-гуппи на всеобщем обозрении.

  Два года назад, уйдя с дневного отделения института на вечернее, Лилия Котёночкина, через знакомую, устроилась на работу в статистический отдел транснациональной корпорации «TNK AA Group Capital Investing», а спустя полтора года её, не иначе как чудом, перевели работать в головной офис ассистентом ассистентов Абалденного Аарона Эрнестовича.

  – От тебя требуется два главных «не», – сказал тогда старший менеджер по персоналу. – Быть незаменимой и незаметной.