В дороге мы были уже третьи сутки. Надоели друг другу до такой степени, что говорить между собой ни о чём не хотели. Просто спали с похмелья.

– Коньяк! Совсем свежий карабахский коньяк! – услышали мы, на исходе третьего дня, когда подъезжали к станции Кировабад (Гянджа), в горном Карабахе. – Покупайте не дорого совсем свежий коньяк, всего пятилетней выдержки.

– Как, может быть, совсем свежий коньяк пятилетней выдержки? – засмеялся, на странную рекламу карабахского коньяка. – За пять лет выдержки такой коньяк давным-давно прокис бы или превратился в кислый виноградный уксус.

– Коньяк не может стать уксусом. Так как он на спирту. – поправил меня, Гиви Алборошвили, как специалист по коньяку. – Чем больше выдержки в коньяке, тем он крепче и лучше на запах. Нам тут надо купить коньяк.

Мы обратно скинулись по рублю, и очередные посланцы за спиртным двинулись в сторону торговцев коньяком.

К этому времени за трое суток весь наш состав был пьяным, включая офицеров и солдат сопровождения, поэтому никто друг от друга не скрывал, что наступило время последней пьянки перед местом нашей службы в советской армии.

Так что карабахским коньяком весь поезд запасся основательно. Коньяк в поезд несли канистрами и бутылями.

– Это вообще не коньяк! – возмущённо, сказал друзьям, когда коньяк налили в гранёные стаканы, а по привычке попробовал коньяк на вкус и на запах. – Таким коньяком в Беслане отравилась целая группа учеников по ремонту автомобилей. Надо срочно передать эту информацию по поезду. Иначе к месту нашей службы привезут поезд трупов, а не допризывников. Будущих солдат. Надо вообще остановить поезд на ближайшей станции и провести общую профилактику, чтобы избавиться от фальшивого коньяка.

Бесланские призывники в армию прекрасно знали о трагедии, которая произошла в нашем городе. Мы не хотели, чтобы такая же история повторилась в нашем специальном поезде, который вёз нас на службу в советскую армию.

Мы тут же приняли экстренные меры. Пошли по всем вагонам нашего поезда. Рассказали офицерам о возможной трагедии. Коротко сообщили офицерам сопровождения поезда, что в канистрах из горного Карабаха находится не коньяк, а тормозная жидкость автомобилей, из-за которой в Беслане на выпускном вечере мастеров по ремонту автомобилей погибли двадцать пять человек вполне здоровых парней и мужиков.

Нам надо было быстрее спасать будущих солдат советской армии. Неизвестно чем может закончиться в вагонах такая массовая пьянка от тормозной жидкости призывникам и офицерам.

Мы ещё не доехали до станции Тауз, как большинство призывников, солдат и офицеров сопровождения, стало так полоскать от рвоты, что, мы думали, наш поезд скоро сойдёт с рельс от всеобщей блевотины.

Опасность отравления с летальным исходом, угрожала многим призывникам, а также солдатам и офицерам сопровождения. Надо было срочно оказывать медицинскую помощь целому специализированному поезду, который сопровождали всего семь медиков на пару тысяч призывников, а также всего на сотню солдат и офицеров сопровождения поезда.

Медикаментов было и того меньше. В пути на ближайших станциях не было армейских подразделений. Поэтому железнодорожники перезвонились со всеми станциями по движению нашего поезда.

Нам устроили сквозной путь до большой ближайшей станции. Лишь в Грузии, на станции Рустави, в наш поезд добавили военных медиков и необходимые медикаменты.

Дальше наш поезд без остановки проследовал до станции Боржоми. Там нас ожидал специальный военный контроль Закавказского военного округа.

Прямо на платформу станции Боржоми из окон вагонов полетели бутылки со спиртными напитками и канистры с тормозной жидкостью, которую нам продали как карабахский коньяк.