– Почему же ты раньше молчала? – хмыкнул он, неосознанно подтверждая ее догадки.

Вера лишь пожала плечами, не желая говорить правду и небрежно ответила:

– Любила, прощала, семью сохраняла…

– А сейчас?

– А сейчас не люблю, Костя. Лимит исчерпан. Все.

– Так не бывает, – недоверчиво покачал он головой.

– Бывает. – Едва заметная усмешка скользнула по ее губам. – Я больше не люблю тебя. Пойми ты это уже, наконец, и иди своей дорогой.

– Пакуемся! – Голос Захара раздался за спиной, прерывая осточертевший разговор. – У вас все нормально?

– Да. Поехали. – Вера первой забралась в машину и сразу отвернулась к окну.

Не хотела больше разговаривать ни с кем. Нужно было перемолоть аварию внутри себя и найти силы, чтобы смириться с тем, что всех спасти невозможно. Прописная истина, но слишком жестокая.

– Приедем на базу и все свободны. – Захар обернулся к личному составу. – Разбор полетов будет потом.

Все устали. Выезд был не самым приятным, ни к чему мучить их еще нудным разборов косяков, все и так все понимают. А вот ему самому предстояло еще заполнить кучу бумаг и отчетов, прежде чем ехать домой. Как и всегда.

Телефон призывно завибрировал в кармане, известив о входящем сообщении. Захар взглянул на дисплей. «Ты скоро?» – от жены. «Скоро», – коротко ответил он и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза.

Полковник Богданов въехал на территорию базы МЧС, припарковался перед административным зданием и вышел из машины. Смерил хмурым взглядом территорию станции и направился к главному входу.

Василий Дмитриевич отработал в МЧС почти тридцать лет и не представлял своей жизни без него. Он отдал спасательной службе всего себя и никогда ни о чем не жалел. А сейчас, когда участвовать в операциях не позволяли здоровье и возраст, вместо заслуженной пенсии предпочел возглавить аварийно-спасательную станцию в областном городе и курировать ее работу лично.

Взявшись за перила, Богданов поднялся по лестнице и вошел в здание.

– Василий Дмитриевич, по вам можно часы сверять, – засуетилась диспетчер Людмила, увидев его. – Ровно девять часов.

– Людмила Михайловна, – полковник прищурился, а она вытянулась по струнке, уловив в его голосе какой-то подвох, – какого хрена на лестнице лед?

– Так сыпали песок-то… – попыталась оправдаться она, но по суровому взгляду стало понятно – бесполезно.

– А если кто-то поскользнется и башку расшибет, кто отвечать будет?

– Исправим, Василий Дмитриевич, – уверенно пообещала Людмила.

Спорить с Богдановым было пустой тратой времени. Он был настолько въедлив и педантичен, что грозился выесть мозг ложечкой, если что-то не будет выполнено в срок.

– Немедленно!

– Сейчас пересменка… – Она виновато пожала плечами. – А потом попрошу кого-то из ребят.

– Вот все у тебя не слава богу, – беззлобно проворчал он, скорее, для порядка. – Архипов здесь?

– На выезде еще.

– Как вернется, пусть ко мне зайдет.

Василий Дмитриевич поджал губы. К Захару у него был серьезный разговор, избежать которого нереально, а значит, надо сразу с него и начинать.

– Хорошо, передам.

Полковник лишь кивнул и направился к себе в кабинет.

***

Сбежав от бывшего мужа, Вера вошла в полупустой автобус, отдала водителю за проезд и села на одиночное место около окна. Сил не было совершенно. Чувствовала себя вымотанной и подавленной. Так было всегда после тяжелой смены. Умом Вера понимала, что нельзя умирать вместе с каждым потерпевшим, но на деле не получалось. Прислонившись к холодному стеклу, она прикрыла глаза. Ровно дышала и, как всегда после смены, проматывала все эпизоды и искала свои косяки. Знала, что их нет, но всегда хотелось сработать лучше, качественнее. Спасти всех, даже кого спасти невозможно.